Потерянный дневник

- Поджигай там вон, иди, - толкнул его деловито Фомка. - Ишь ты, он об чем тоскует. На тот год еще лучшей вырастут!

Кусты пылали. Стелился удушливый дым. Пылали кусты на склоне, в виду города. Из города многим казалось, что тут пожар, что горят какие-нибудь постройки, но какие именно - не видно за сильным дымом.

От ближайших домов кто-то показывал сюда руками и как будто кричал кому-то назад, - должно быть, вызывал охотников сбегать сюда посмотреть. Юра вспомнил - читал он у Майн-Рида или Густава Эмара - пожар в прериях. Возбужденный, говорил он Фомке, подпрыгивая:

- Сейчас мустанги побегут табунами. Бизоны.

- А что пожарная команда прискачет, это да! - восторженно сообщил Фомка свою догадку.

- Ну-у? По-жар-ные?

Юра начал понимать, что, пожалуй, это уж перестало быть невинной забавой: кусты горели на большом пространстве. И кто-то, трое, остановились на видном отсюда повороте шоссе и двинулись вдруг в их сторону.

- Теперь бежать надо, - хладнокровно сказал Фомка. - В эту сторону бежим... Ты пригинайся вот так...

И он первый шмыгнул между кустов в направлении к лесу, за ним изо всех сил бросился бежать Юра.

Ему уже казалось положение их безнадежным. Куда же они могут убежать, если за ними погонятся верховые, например? Тогда их, конечно, настигнут. И, забыв обо всем недавнем, он опередил Фомку, он перескакивал через камни, рытвины, по сухой, точно чугунной земле, по желтым глинистым обрывам, он бежал, часто зажмуривая глаза от хлеставших веток.

Он боялся оглянуться назад, думая, что Фомка отстал, что его уже схватили, и теперь ему надо самому найти удобную и самую близкую тропинку, какая бы вывела его к дому. Но Фомка и не думал отставать, - он только круто взял в сторону и как-то непонятно очутился впереди Юры, указывая ему рукой, куда бежать дальше.

Минут десять они так бежали.

- Пу-скай теперь тушат!.. А то пожарные лодыря гоняют! - сказал Фомка и вдруг совсем не в тон, вдохновенно добавил: - Хочешь, я тебе одну штуку покажу?

Юра был уже так напуган тем, что его могли бы захватить пожарные и отцу его вышла бы из-за него неприятность, что только махнул рукой:

- Не надо больше. Ничего больше не буду. Домой хочу.

- Ты думаешь, дом твой уйдет? - прищурился Фомка. - Не уйдет, брат!.. А штуку эту ты у меня, может, купишь...

- Какую штуку? - насупился Юра.

- Такую... Финку! - весьма таинственно сказал Фомка. - Это такая большая финка, прямо чистый кинжал!

- Кин-жа-ал? - просиял вдруг Юра. - Где он?

- У меня здесь он... Спрятан... Пойдем.

И Фомка проворно пошел к городу, только не на тот конец, откуда они вышли, а гораздо дальше.

Около одного заброшенного, оставленного хозяевами домишка, дожидавшегося, когда его тоже сломают, он остановился, подмигнул, сказал: "Подожди здесь", - зашел за угол и не больше как через две минуты вышел с ярко блеснувшим в глаз Юры большим ножом.

- Вот смотри! - возбужденно, как опытный торговец подобными вещами, говорил Фомка. - Видишь, ручка какая? Это же называется рог олений!.. И колечко вот медное, - на пояс чтобы вешать. Этим же барашков режут, а также свиней им можно колоть, - видал, какой длинный!.. И это ж не какая-нибудь паршивая финка железная, - тут, брат, железа ни капли нет: самесенькая сталь! Смотри хорошо!

Юра смотрел, затаив дыхание.

- Возьми в руку! - скомандовал Фомка. - Видишь?

- Вижу! - прошептал Юра, крепко зажимая в руке этот бесподобный кинжал.

- Этим ты кого угодно убьешь! Покупай!.. Думаешь, дорого спрошу?

- А сколько? - тихо спросил Юра.

- Пятерку дашь?

- Пятер-ку?

- Ну, не хочешь, - давай назад!.. А ты уж думал, что? Десять копеек? Давай!

- Постой! - отвел его руку Юра. - Мне мама должна за цепочку... Она мне должна, понимаешь?.. Она обещалась мне подарить что-нибудь, - и ничего, ничего не подарила!.. Я ее попрошу, маму, она мне даст пятерку! - умоляюще, прерывисто говорил Юра, больше всего теперь боясь одного, как бы Фомка не взял назад кинжала.

А Фомка говорил, как будто жалея, что мало назначил:

- Думаешь, эта финка пятерку стоит? Она, брат, много больше стоит! Даже ее теперь где купить, такую? Теперь таких финок не делают.

- Я куплю! - сказал Юра и обвел кинжалом около себя, не зная, куда же ему спрятать такое чудесное, такое настоящее, первое в его жизни оружие.

- Давай, заверну тебе в тряпку, - заметил его затруднение Фомка.

- Ножны нужно... Ну, ничего, это я сам сделаю... Из картона, - придумал сразу Юра.

Фомка пошарил кругом глазами, нашел какую-то тряпку и протянул Юре:

- Вот, заверни!.. А деньги чтобы сегодня были, смотри!

- Мне мама непременно должна дать, ты насчет денег не бойся! уговаривал Юра Фомку, все опасаясь, как бы он не потребовал назад кинжала.

Когда они пошли дальше, к городу, Фомка удачно метнул камень в кем-то уже разбитое, но не совсем еще добитое стекло - единственное в трех оконных рамах этого домишка, и сообщил Юре:

- Это мы с Енькой-Качкой повыбивали!

Показав матери нож, Юра сказал умильно-просительно:

- Мама, посмотри, - это я купил!.. Это пять рублей стоит... Я сейчас должен отнести деньги, мама!