Потерянный дом, или Разговоры с милордом

Перед самыми Ноябрьскими Ирине на службу позвонила Любаша и принялась тоже звать в гости с Егоркой. Чего вы будете одни скучать и так далее. Ирина не знала, как выпутаться, и вдруг нашлась:

– Приходите лучше к нам! Вы у нас давно не были.

– А тебе не попадет?

– От кого?

– От начальства. Дом-то ваш засекречен.

– Глупости. Дом как дом, – храбро сказала Ирина.

– Ну, смотри. Я со всем кагалом приду.

Пусть будет сюрприз сэру Йорику, весело решила Ирина и принялась готовиться к празднику: купила всем детям по сувениру – дешевенькие игрушки, блокнотики, авторучки; каждый завязала ленточкой, обернув в цветную бумагу и вложив внутрь открытку с поздравлением. Подарки сложила в сумку. «Пусть сэр Йорик раздает, – подумала она. – Как Дед Мороз».

Мария Григорьевна отнеслась к идее общего празднества с сомнением, но в конце концов поддалась уговорам Ирины. В самом конце телефонного разговора по восстановленному не так давно каналу окно в окно Ирина уловила нотку ревности; ее так и обдало жаром: в самом деле, не успели, как говорится, увянуть цветы на могиле, как она нашла себе нового друга! И все же согласие было получено.

Накануне праздника Ирина достала с книжной полки обрывки семейной фотографии с годовалым Егоркой, разложила их на столе и принялась складывать, подгоняя один к другому, пока перед нею не появилась вся семья, обезображенная косыми рваными линиями. Она нашла кусок картона, клей и до глубокой ночи восстанавливала семейный портрет, стараясь, чтобы разрывы были незаметны. Закончив работу, Ирина повесила фотографию на прежнее место и отошла подальше. Издали она выглядела цельной, но стоило подойти поближе, как разрывы вновь напоминали о себе, рассекая лица уродливыми шрамами.

Любаша прибыла «со всем кагалом» рано утром седьмого ноября. Ника катила коляску с Ванечкой, Шандор и Хуанчик чинно шли, взявшись за руки, сама Любаша несла сумки с продуктами. Тотчас в квартире стало шумно, а когда подошли Маша с Митей, образовался жизнерадостный сумасшедший дом. Гремел телевизор, на экране которого ползли по Красной площади ракеты, Хуанчик с Митей гоняли шайбу в прихожей, Ника играла на фортепьяно песни Аллы Пугачевой, а Шандор с Егоркой показывали друг другу приемы карате. Женщины хлопотали на кухне. Узнав, что предстоит визит к англичанину, Любаша предложила соорудить королевский пудинг и тут же приступила к реализации замысла. Иван Иванович Демилле с соской во рту лежал тут же в коляске и вращал ножками.

Визит был назначен на пять. «Файв о'клок», – пояснила Ирина. Время пролетело быстро: кормили обедом детей, укладывали младших спать, старших развели по углам и заняли делом, чтобы не шумели, а потом уже женщины наскоро перекусили в кухне и не без волнения принялись прихорашиваться перед приемом у иностранца.

Узнав, что сосед – писатель, Любаша вскинулась:

– Что ж ты раньше не сказала? Я бы книжку принесла подписать.

– Я не знаю, как его фамилия. Неудобно было спрашивать, – оправдывалась Ирина.

– В отцовской библиотеке наверняка есть, – заявила Любаша. – Кто там сейчас в Англии писатели? Олдридж?

– А он не умер? – спросила Маша.

– Скажешь – Олдридж! – засмеялась Ирина. – Олдриджа как-то по-другому зовут.

– Джеймс, – вспомнила Маша.

– Может, нашего Йорика и на русский не переводили, – предположила Ирина.

– Чего ж тогда он приехал? Сидел бы дома, – сказала Люба.

– Политическое убежище? – с сомнением предположила Ирина.

Женщины помолчали. Созревший пудинг остывал на столе, источая аромат корицы. Младший из рода Демилле посапывал в коляске, прикрыв тоненькие веки. В окне темнела мокрая кирпичная стена с грубыми швами кладки. В кухне было сумрачно.

Ровно в пять, памятуя об английской пунктуальности, женщины собрали принаряженных детей в прихожей, и Ирина распахнула дверь. Первой с пудингом на блюде вышла Любаша, за нею – Ника, катящая коляску с Ваней, следом, парами, – мальчики, а последними – Маша с Ириной.

Егорка нажал кнопку звонка.

Открыла им молоденькая девушка, в которой Ирина и Маша, не без удивления, узнали Шуру, встречавшую их в Доме малютки. Митя расцвел в улыбке и потянулся к ней. На Шуре было белое свободное платье до полу, лоб обтягивала белоснежная атласная косынка с маленьким красным крестиком сестры милосердия. Не успели женщины обменяться взглядами, как к ним вышел сэр Йорик в костюме вельможи елизаветинских времен с напудренным париком, отчего в рядах гостей произошло определенное замешательство. Дети заулыбались, женщины же настороженно притихли, подобрались, на лицах изобразился плохо скрытый испуг.

– Прошу вас, – Йорик сделал широкий приглашающий жест, отступая в глубь квартиры.

Пока входили дети, Любаша успела шепнуть Ирине:

– Слушай, может, он чокнутый?

– Не должно быть… – неуверенно отвечала Ирина.