Потерянный герцог Уиндхэм (ЛП)

— Я согласен с мисс Эверсли, — спокойно вставил мистер Одли. — Мы должны подождать герцога.

Но вдова никогда никого не ждала. И ее выражение с одной стороны было грозным, а с другой — вызывающим, когда она сказала:

— Мы должны поехать в Ирландию. Завтра, если мы сможем так быстро собраться.

Глава десятая

Обычно, слыша неприятные новости, Джек улыбался. Конечно, приятные новости он также встречал с улыбкой, но сделать это мог любой. Настоящий же его талант заключался в том, чтобы изогнуть губы в улыбке тогда, когда, скажем, требовалось вычистить ночной горшок или рискнуть жизнью, крадясь по позициям врага, чтобы определить его численность.

Он вообще умел управлять эмоциями. Будь то уборка экскрементов или передвижение безоружным среди французов, он всегда реагировал бесстрастным саркастическим замечанием и ленивой улыбкой.

Это не было чем–то таким, что он должен был в себе воспитывать. В самом деле, акушерка, которая помогла ему прийти в этот мир, поклялась своей жизнью, что он был единственным ребенком, которого она когда–либо видела, кто появился из утробы матери улыбаясь.

Он не любил конфликтов. Он, который выбрал себе в профессии — сначала службу в армии, затем поприще благородного разбойника — всегда находил в этом некий интерес. Целиться в безымянного лягушатника или снимать ожерелье с шеи раскормленной аристократки — для него это не было конфликтом.

Конфликтом для Джека являлось то, что затрагивало лично его самого. Это предательство любимой или оскорбление, нанесенное другом. Это два брата, соперничающие за одобрение их отца. Это быть бедным родственником, что обязывает тебя проглатывать свою гордость и приводит к насмешкам, заставляет повышать голос, вынуждает мучиться вопросом, не оскорбил ли он кого.

Или разочаровал кого–то.

Он понял, почти со стопроцентной гарантией, что усмешка и веселое замечание могут разрядить почти любую ситуацию. Или сменить любую тему. Что означало, что он очень редко говорил о делах, которые обсуждать не хотел.

Тем не менее, на этот раз, столкнувшись с герцогиней и ее непредсказуемостью (хотя, на самом деле, он должен был ожидать этого) все, что он мог сделать в ответ на ее заявление, это уставиться на нее и произнести:

— Прошу прощения?

— Мы должны поехать в Ирландию, — сказала она снова, в том не терпящем возражений тоне, с которым, как он полагал, она родилась. — Не думаю, что имеется другой способ добраться до сути интересующего нас вопроса, не посетив место бракосочетания. Надеюсь, что ирландские церкви ведут учет?

Бог ты мой, она что, думала, что все они неграмотны? Джек воздержался от слишком большого количества желчи в ответе, потому заметил весьма кратко:

— Несомненно.

— Хорошо. — Вдова вернулась к своему завтраку, вопрос прочно засел в ее голове. — Мы найдем того, кто проводил церемонию, и получим журнал с записью о ней. Это — наш единственный путь.

Джек чувствовал, что сжимает и разжимает пальцы под столом. Было ощущение, словно его кровь вот–вот вырвется наружу через его кожу.

— Разве не предпочтительнее просто послать кого–то? — спросил он.

Вдова посмотрела на него как на идиота.

— Кому я могу доверить вопрос такой важности? Нет, это должна быть я. И Вы, конечно, и Уиндхем, так как я ожидаю, что он захочет увидеть любые доказательства, которого мы обнаружим на месте.

Обычно Джек никогда не оставлял такого рода заявлений без своих собственных комментариев, чрезвычайно ироничных, надо заметить, но на этот раз Джек — тот, кто отчаянно пытался представить, как он сможет поехать в Ирландию, не будучи замеченным его тетей, дядей или кем–либо из его кузенов — фактически прикусил свой язык.

— Мистер Одли? — спокойно сказала Грейс.

Он не посмотрел на нее. Он отказывался смотреть на нее. Она увидит в его лице гораздо больше того, что когда–либо сможет увидеть вдова.

— Конечно, — сказал он оживленно. — Конечно, мы должны ехать. — Действительно, что еще он мог сказать? Ужасно жаль, но я не могу поехать в Ирландию, поскольку я убил своего кузена?

Джек многие годы был далек от светского общества, и все же он был совершенно уверен, что данная тема никак не подходит для милой беседы за завтраком.

Да, он знал, что не он нажал спусковой крючок, да, он знал, что не он вынудил Артура купить офицерский чин и пойти в армию наряду с ним, да — и это было самым худшим — он знал, что его тетя даже не подумает обвинять его в смерти Артура.