Потерянный город Обезьяньего бога

Доктор Нэш решил немедленно приступить к лечению Дэйва. Он собирался использовать амфотерицин В, вводимый с помощью капельницы. Врачи прозвали его «амфоужасом» из-за тяжелых побочных эффектов. Обычно это средство применяют при грибковых инфекциях крови, после того как другие лекарства не помогли; большинство этих пациентов страдают от СПИДа в последней стадии.

Доктор Нэш намеревался лечить Дэйва и всех остальных липосомным амфотерицином: токсичное лекарство помещают в крошечные сферические капсулы из липидов (жиров), что делает его менее опасным – самые рискованные побочные последствия сводятся к минимуму. Однако частички липидов могут вызывать неприятные побочные эффекты другого рода.

Продолжительность лечения зависит от того, как пациент переносит амфотерицин и насколько быстро заживают язвы. Идеальный срок, как установил доктор Нэш на основании своего многолетнего опыта, составлял семь дней – достаточно, чтобы остановить болезнь, и недостаточно, чтобы нанести вред пациенту.

Вскоре после постановки диагноза Дэйву специалисты Центра контроля над заболеваниями сообщили Тому Вайнбергу, что он тоже болен. Крис Фишер, Марк Адамс и Хуан Карлос Эрнандес отправились в Национальный институт здравоохранения, где им поставили такой же диагноз. Все прошли курс лечения, кроме Хуана Карлоса, – доктор Нэш пришел к выводу, что его иммунная система, кажется, отражает атаку паразитов, и решил повременить с лечением. Решение оказалось правильным. Хуан Карлос излечился сам, без тяжелого для организма курса лечения амфотерицином В.

Из Великобритании пришли известия о том, что лейшманиоз обнаружен у Вуди и Салли, хотя они тщательно закутывались каждый вечер. Салли собирался пройти курс лечения в Королевском центре военной медицины при Хартлендском госпитале в Бирмингеме, а Вуди начал лечиться в Лондонском госпитале тропических заболеваний. Обоим назначили новое средство – милтефозин. Вскоре из Гондураса пришли сообщения, что заболели лейшманиозом и многие гондурасские участники экспедиции, включая археолога Оскара Нейла, подполковника Осегеру, командовавшего военными, и девятерых солдат.

Когда среди участников экспедиции начало распространяться известие об этой мини-эпидемии, вместе с жуткими фотографиями гноящихся язв, мы сразу вспомнили о старинной легенде и часто упоминавшемся проклятии обезьяньего бога. Все цветы, что погибли из-за нас! Но если оставить в стороне юмор висельника, надо признать, что многие из нас наедине с собой ужасались своей беспечности – решению вот так запросто отправиться в эту опасную область, а потом поздравляли себя (преждевременно) с тем, что живыми и здоровыми вышли из джунглей. Шутки быстро закончились: мы стали жертвами страшной болезни, которая могла изменить всю нашу дальнейшую жизнь. Это было чертовски серьезно.

В Гондурасе дорогостоящего амфотерицина нет, и местных членов экспедиции лечили по старинке – сложным веществом на основе пятивалентной сурьмы. Сурьма, тяжелый металл, в периодической таблице элементов находится под мышьяком и не менее ядовита. Это лекарство убивает паразитов, но щадит (будем надеяться, что так) пациента. Амфотерицин В вреден, но это средство еще хуже и даже при наилучшем развитии ситуации вызывает тяжелые побочные эффекты. От Вирхилио мы узнали, что Оскар (у которого укус был на правой стороне лица) чуть не умер после курса лечения, а теперь поправляется в Мексике, ведя уединенный образ жизни. У него навсегда останется уродливый шрам. Позднее он отрастил бороду, чтобы спрятать уродство, и неизменно отказывался говорить о пережитом или участвовать в каких-либо работах на У1.

После того как у Дэйва обнаружили мукозный лейшманиоз, я понял, что нужно перестать тянуть время и пройти курс лечения. Какими бы ни были побочные эффекты, я не хотел рисковать своим лицом, а то и жизнью.

И вот в конце мая я позвонил в Национальный институт здравоохранения и договорился о визите в начале июня для проведения биопсии и постановки диагноза. К этому времени мой укус превратился в отвратительный гноящийся огненно-красный кратер размером с монету в четверть доллара. Впрочем, он меня не беспокоил – температура больше не поднималась, и чувствовал я себя превосходно. По мнению доктора Нэша, мои скачки температуры не имели отношения к лейшманиозу и стали, скорее всего, следствием вирусных инфекций, случайно совпавших по времени с паразитарным заболеванием. Правда, возможно, случайности здесь не было – моя иммунная система, ослабленная сопротивлением лейшманиозу, который уничтожает белые кровяные тельца, не смогла справиться с вирусом.

Назначенный мне день приближался, и тут я узнал, что курс лечения Дэйва при помощи липосомного амфотерицина закончился весьма неудачно. У него стали отказывать почки, и доктор Нэш прервал лечение после двух сеансов. Дэйв остался в институте под наблюдением, а доктора принялись решать, что делать дальше.

Глава 24 Мне казалось, будто в голове у меня бушует пожар