Потерянный и возвращенный мир. Маленькая книжка о большой памяти (сборник)

Старик стоял в купели виноградной,
Ногами бил, держась за столб рукой,
Но в нем работник яростный и жадный
Благоговел пред ягодной рекой…

Гремел закат обычный, исполинский,

Качались травы, ветер мёл шалаш.
Старик шагнул за край колоды низкой,
Вошел босой в шалашный ералаш…

(Н. Тихонов. Из грузинских стихов.)

Как воспринимает Ш. эти строфы?

«Я ясно видел старика, немножко выше среднего роста, похож на Л. Толстого, обмотки на ногах. Он где-то вроде сада… купель – это куст винограда. Вначале появился отполированный стол коричневого цвета… Я вижу старика: он как будто ругает слугу за что-то… Дальше вдруг появилась река из вина, она темная: “вино” – такое темное слово. Река, которая появилась, – это в Режице, это место называлось “Басшевес Барг”… Раньше – разрушенный замок на этой горе, за ним появилось какое-то зарево, по-видимому, это восходящее солнце… Правее, где стоял лесопильный завод, появилась высокая трава, она начала нагибаться… Я даже не знаю, что это обозначает. Травинки – все отдельно, крупная трава, осока… Я остался на берегу, а это все вдали… Предметы увеличиваются… Промчалась, пронеслась, как зефир, прозрачная фигура старика; я вижу сквозь нее траву, и мне кажется, что слева появилась хижина с натянутой крышей… Обстановка комнаты мне знакома – это, наверное, у нас дома… нет, я не понимаю…

Впечатление осталось как от какого-то случайно услышанного разговора – отрывки образов без всякого смысла. Вначале казалось, что этот старик рассердился на слугу, он толкает ногой слугу, что он богатый, он был в чунях, слуга не протестует против оскорблений, он любит вино… Появилась река… а потом я бросил следить… Какой-то кошмар…» (опыт 12/III 1935 г.).

Через три дня стихотворение читается медленно, по отдельным строфам.