Потерянный Рай

В особенности это касалось введения комендантского часа с девяти часов вечера и до шести часов утра, и нарушителей штрафовали суммой денег, в несколько раз превышающей суммы средней зарплаты среднестатистического работающего горожанина.

Запрещались также собрания, даже небольшого количества людей, в любых местах и под любым предлогом.

Ввели обязательное соблюдение социальной дистанции, до двух метров, в очередях магазинов и колхозных рынков, с обязательным использованием масок для лиц, резиновых перчаток и специальных антибактериальных средств.

Каждый день по радио и телевизионным программам шло напоминание граждан о мерах самозащиты, и соблюдении мер безопасности.

В легковых автомобилях, в том числе и в такси, допускалось перевозить не более двух человек с масками и то на заднем сиденье.

В офисах и магазинах пестрели всякого рода, рекламные видео и печатные прайсы информационного характера.

В продуктовых магазинах и в супермаркетах, в зависимости их размеров, допускалось входить по очереди только определенному количеству людей.

Похоже было, что жизнь в городах наполовину вымерла.

– Слышали, что объявили вчера, – обсуждали тему, стоящие на остановке несколько горожан.

– Нет, что-нибудь еще?

– Вчера оказывается оштрафовали мужа и жену. Каждого в отдельности на крупную сумму за то, что жена сидела у него в машине рядом с ним.

– Да ну, и до такого дошли?

– Да, и муж полицейскому возразил, мол, платить им штраф и за то, что они вчера всю ночь провели в постели друг рядом с другом?

– А я слышал о том, что оштрафовали на такую же крупную сумму стоявших в очереди перед входом в супермаркет рядом друг с другом отца и сына.

– Не жизнь, а малина! – утвердительно произнес недовольный жизнью мужчина.

– Запасайтесь продуктами и готовьте сухари, – вспомнил с улыбкой фразу из известного кинофильма другой горожанин.

– Запасаться нужно не только этим, а всем и в особенности сан-гигиеническими средствами, антибактериальными салфетками и рулонами бумаг известных трендов производителей, – дополнила также женщина, ожидавшая своего транспорта на остановке.

– Ой и вправду, – как будто бы вспомнил другой горожанин. – Вот, говорят, почему люди так массово раскупают в магазинах сан-гигиенических средств и в специальных торговых точках рынков, бумажные рулоны?

– Потому что, когда один чихает, десять человек вокруг него накладывают в штаны, – со смехом и невидимой под лицевой маской улыбкой добавил другой горожанин.

– Интересно, долго наша такая «радость» продлится?

– Кто его знает?

– Одни говорят, что до выборов осенних, другие, что до лета, а потом наша жара в сорок и более градусов все почистит. Оказывается, этот вирус убивает жара в сорок пять градусов и выше.

– Такая жара убивает и нас тоже, – с юмором подметила одна женщина, стоявшая также на остановке.

– Не хочу пугать вас, друзья, но этот вирус к нам пришел надолго, если не навсегда, и с ним теперь придется жить и сосуществовать бок о бок. Он стал уже спутником нашей жизни.

– Спутником, – хорошо сказано, – ковид спутник.

– Как будто бы других спутников нам не хватало.

– Не частичная ли реализация это плана инопланетян, – мелькнула в голове мысль у пассажира поднявшегося в маршрутне такси желтого цвета, к его удивлению почти пустого, несмотря на вечерний час-пик.

Он даже успел занять престижное место возле окна, в первом ряду, за сиденьем водителя.

По радио маршрутного такси передавали новости дня и, в первую очередь, оперативную информацию по статистике COVID-19.

После этого пошла информация о цифрах экономического роста, благосостояния народа, на фоне пандемии.

– Хм, – мелькнула ухмылка пассажира, – случайно и невольно кинувшего взгляд из окна на электронное табло валютного офиса. – Доллар дорожает по сравнению с национальной валютой, а благосостояние наше улучшается. Парадоксы, вот еще одни неизменные спутники человеческой цивилизации. Как там у классика, – вспомнилось невольно – и опыт, сын ошибок трудных, и гений, – парадоксов труд. Жаль только об упущенных в личной жизни возможностях, и об одной в особенности, – смываться надо было отсюда в свое время за кордон так, как сделали это многие, и в том числе семья моей сестры. Да, естественно, нелегко им было там вначале, но зато сейчас они прекрасно обустроены и живут куда лучше, чем мы здесь. Обидно только то, что и не вспоминают обо мне ни на минуту, не говоря уже о хоть какой-то элементарной помощи, ибо тамошние даже копейки здесь равносильны не одной моей месячной зарплате. Но как же я мог оставить без своего присмотра моих пожилых родителей, в скором будущем оказавшихся по очереди, прикованными к постели более тринадцати лет. Старшие сестры явно не смотрели бы за ними так, как я, так как у них были свои семьи и маленькие внуки и внучки.

Чем больше мысли погружались в свою глубину, тем быстрее они переходили в разговоры с самим собой, в разговоры в пользу бедных, как любил выражаться отец пассажира.

Отрезвили мысли, известие по радио о росте криминальной статистики на экономической основе, причем даже внутри самих семей.