Потерянный рай

У подножья пирамиды раскинулись кварталы средних и мелких торговцев и прочих простолюдинов, застроенные высотными домами так плотно, что с высоты птичьего полёта улицы казались бездонными каньонами, во все стороны разбегающимися от центра столицы, окраины которой терялись где-то далеко в туманной дымке уже менее внушительными домами и лачугами бедняков…

Враджар настороженно обернулся. Вслед за его эскортом на значительном расстоянии летела светлая точка капсулы. Это могло показаться и простым совпадением, но только не для менинта. Он не сомневался, что за ним увязался соглядатай прокаштра. Значит, уже завтра Владыка будет знать о похождениях своего советника. Поморщившись, как от зубной боли, Враджар криво усмехнулся.

«Что ж, пусть хозяин немного побесится, мне не привыкать, – подумал он. – У каждого свой способ выпустить пар. Без этого невозможно полностью сосредоточиться. Хоть ему и не нравятся мои развлечения, но они – не столь большая плата за мою эффективность».

Глава 5.

1.

Эйвен не пошёл ни к водопаду, где его ждали друзья, ни в посёлок, поскольку заснуть в эту тихую и ласковую ночь он всё равно бы не смог. Ему хотелось уединиться для раздумий, и потому он направился к Большому Кулаку – скале на самом конце косы у входа в бухту. Место это он выбрал ещё и потому, что хотел пообщаться с Ларгом и, если удастся, расспросить Большую Мать о многих важных для решения загадки вещах, возможно, известных племени дельфов. Юноша знал, что дельфы не покинут окрестностей бухты до нового полнолуния, ведь их детёныши ещё недостаточно окрепли, чтобы отправиться в дальние странствия, а в садках – полно рыбы. Да и более безопасного места, чем бухта, им нигде не найти. Узкий проход меж скал в случае появления большой стаи акул или огромных хищных морских ящеров мог быть быстро перекрыт прочнейшими сетями, а на помощь дельфам пришли бы «стражи моря», постоянно несущие вахту на берегу у входа.

Полная луна с чуть заметной щербиной на правом боку заливала жемчужным светом всё вокруг, широкая песчаная коса сверкала мириадами кварцевых искр, а небо было усыпано холодными немигающими звёздами, гипнотически увлекающими сознание в бездну Вселенной…

Эта завораживающая картина красоты, гармонии и величия творения очищала разум от всех мелких мыслей, от подсознательного беспокойства и страхов, и заставляла в полной мере ощутить себя Человеком – высшим существом на планете, чтобы вспомнить о своём единственно значимом предназначении.

Эйвен размашисто шагал по скрипучему плотному песку внешней стороны косы, задумчиво вслушиваясь в мерный плеск волн, старающихся своими пенными языками лизнуть его ноги. С каждым шагом он обретал всё большую уверенность в собственных силах и то внутреннее спокойствие, которое было необходимо ему для продолжения работы над разгадкой тайны грядущей катастрофы.

Вскоре прямо перед ним выросла монолитная глыба скалы, вздымающаяся из песка, словно огромный кулак. На её вершину вела еле заметная тропинка, и Эйвен мог бы взобраться по ней даже в кромешной тьме. Но сейчас он пришёл сюда не для любования красотами моря и не для прыжка в воду с головокружительной высоты, что он проделывал не раз, соревнуясь в ловкости и смелости со сверстниками. Юноша обошёл скользкий выступ слева, возле самой кромки воды, и взобрался на большой плоский камень. Дальше путь лежал под нависающей стеной скалы от одного валуна к другому, во множестве валяющихся у подножья Большого Кулака. Перепрыгивая с камня на камень, Эйвен добрался до ниши в скале и уселся в ней, свесив ноги к самым волнам, плещущимся рядом с ним. Это было его излюбленное место встречи с Ларгом, когда племя дельфов отдыхало в районе бухты. Эйвен позвал друга, издав условный сигнал серией свистящих и щёлкающих звуков. Подождав немного и вслушавшись в ночные шорохи, он повторил свой зов. Вскоре юноша услышал со стороны открытого моря тихий ответ. Улыбка тронула его губы. На серебристой дорожке лунного света, выгнувшись дугой, мелькнул тёмный силуэт молодого дельфа, а через минуту из волн под ногами Эйвена вынырнула голова Ларга. Широко разинув пасть, усеянную множеством острых зубов, дельф радостно заверещал, приветствуя друга, и в знак особого расположения почти наполовину поднялся над водой и осторожно ткнулся гладким длинным рылом в руку юноши. Тот ответил ему лёгкими шлепками и поглаживанием.

– Эйвен, говори с Ларгом образами, – проскрипел на своём языке дельф, словно предвосхищая предложение юноши.

Хотя Эйвен и владел языком дельфов, всё же человеческий голосовой аппарат и слух не могли передать и уловить всего диапазона звуков, используемых как средство общения этими высокоинтеллектуальными животными.

Они легко вошли в ментальный контакт, и Эйвен мысленно спросил:

«Ты когда-нибудь был у берегов континента Фам?»

«Нет», – однозначно ответил дельф.

Но в окраске его мыслеформы Эйвен почувствовал беспокойство и неясный страх. Это насторожило юношу, и он снова осторожно спросил друга:

«Твоё племя бывало там?»

Ответ последовал с большой задержкой:

«Давно. Давно. Давно»