Потерянный рай

Эйвен внимательно наблюдал за действиями охотника и за необычным оружием в его руках. Это не было пневматическим ружьём, которые ему доводилось видеть и даже стрелять из них, но выстрел тоже производился посредством работы каких-то сжатых газов, выбрасывающих маленький снаряд из ствола с огромной скоростью. Но поразило Эйвена не оружие, а то, с какой быстротой и точностью был произведён выстрел. Хардер даже не прицеливался, но снаряд попал прямо под ухо зверю – наиболее уязвимое место в его массивной толстостенной черепной коробке. Юноша понял, что его новый знакомец – не просто опытный охотник, а человек, обладающий необычными способностями.

– Ну, что стоишь? – окликнул его Хардер. – Помогай!

Эйвен подошёл к туше убитого зверя, возле которой, присев на корточки, уже сноровисто работал Хардер, и, взяв нож, принялся помогать ему снимать шкуру.

– Фаро-Протера… это где-то на юго-западном побережье? – задумчиво, словно вспоминая, спросил Эйвена охотник, не отвлекаясь от свежевания туши.

– Да, – ответил тот. – Ты бывал в наших краях?

– Далеко же ты забрался, – проигнорировав его вопрос, сказал Хардер. – Что привело тебя сюда?

– Муравьи.

– Муравьи – случайность, – сказал Хардер, бросив на юношу короткий взгляд через плечо. – Ты оказался на их пути, вот и пришлось свернуть сюда. Но куда ты направлялся?

– Я шёл на северо-восток.

– Зачем?

– Захотел прогуляться, – довольно дерзко ответил Эйвен. Учинённый допрос начинал его раздражать, но ещё больше ему не понравилось то, что в голосе Хардера чувствовались нотки превосходства и иронии.

– Ну-ну… Не хочешь отвечать – воля твоя, – добродушно усмехнувшись, сказал охотник.

– Ты тоже не торопишься откровенничать, – нахмурив брови, возразил ему Эйвен.

– Верно.

– И ты не назвал свой посёлок. Обычай требует взаимного уважения…

– Тоже верно… Но не забывай, что это ты пришёл ко мне, а не я к тебе. А потому, я должен знать, что ты за человек и с какой целью появился здесь.

Так что, рассказывай, если хочешь остаться и увидеть то, что видели очень немногие.

– Эти развалины?.. Ты здесь живёшь?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Хардер.

– Как называется этот город?

– Когда-то назывался Сатти-Йон-Си.

– Что означает это название? Я не могу перевести.

– Ещё бы! Это очень древнее название. На языке… на языке его строителей это означает «Обитель Сынов Света».

– Откуда ты знаешь древний язык?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, юноша. Всему своё время. Может, кое-что и расскажу, если сочту нужным, – сурово ответил охотник.

Эйвен согласно кивнул и замолчал, сосредоточившись на работе. Он раздумывал, стоит ли рассказывать малознакомому случайно повстречавшемуся человеку о том, что заставило его отправиться в столь длительное путешествие. Поведение мужчины не казалось ему настораживающим. Все известные ему поселения на побережье поддерживали между собой тесные отношения сотрудничества и взаимопомощи, между ними никогда не было конфликтов и уж тем более столкновений, но при общении с чужаками, изредка посещавшими посёлок, его жители проявляли сдержанность. Это было давней неписаной традицией, уходящей своими корнями в незапамятные времена Великого Раскола. Почему эта традиция сохранилась до сих пор, никто в посёлке не мог ответить определённо, но соблюдали её неукоснительно. Только старейшины могли в разговорах с пришельцами сообщать им ту информацию, которую сочтут нужным передать. Наверное, и этот человек руководствовался тем же при встрече с неизвестным парнем, пришедшем откуда-то издалека в его край. И всё же, без определённой степени откровенности невозможно узнать то, что так интриговало и волновало Эйвена. Искоса взглянув на охотника, юноша переборол в себе противоречивые чувства и нерешительность.

– Я отправился в поход почти месяц назад, – сообщил Эйвен. – Это испытание перед первой инициацией.

– Посвящением в мужчины? – уточнил Хардер с добродушной улыбкой без тени иронии и насмешки.

– Да.

– Понимаю… Когда-то и я прошёл через это испытание.

Хардер встал с корточек и принялся вырезать большой кусок мяса из бедра зверя. Положив, мясо на лоскут тонкой прочной ткани и завернув его в узел, он сказал юноше:

– Ну, идём. Скоро стемнеет. Заночуешь у меня.

– А как же остальное мясо?

– Оставим здесь. Моих маленьких друзей тоже нужно кормить, – ответил Хардер.

– Ты оставишь муравьям целую тушу? А что же будут есть твои сородичи? Может, стоит взять в посёлок больше мяса?

– Я живу здесь один, Эйвен. Нам мяса хватит. А муравьям эта туша – лёгкий ужин. Их очень много, и они могли бы сожрать всю живность на этой площади.

– Почему они этого не сделали?

– Потому что я не хочу. До следующей охоты им этого хватит.

– Они тебе настолько повинуются, что полностью подавляют в себе инстинкты? – недоверчиво спросил Эйвен.

– Для них я – Бог, – ответил Хардер то ли в шутку, то ли всерьёз, продевая под узел крепкую длинную палку. – Ты плохо знаешь муравьёв, парень. Ну, взяли, – скомандовал он, берясь за конец шеста и подставляя плечо под ношу.