Потерянный рай

Двигаясь в пешей колонне вместе с гвардией Азазота, Рут старался не думать о том, что их ждет впереди. Его терзали смутные сомнения относительно поспешной атаки. Понятно, что слиги и их главнокомандующий опьянены успехами, но спешка в таком деле была равносильно поражению. Сначала нужно выяснить, сколько еще сил осталось у врага. Какими ресурсами он располагает и как долго сможет держать оборону в случае осады жилой зоны. Хранители еще были способны здорово помотать им нервы и наверняка готовили западню. Его уверенность в этом только окрепла, когда в одном из коридоров на колонну была организована хитроумная засада. В узком пространстве, где не разойдутся и двое, всего пять суперинтендантов и два десятка протектронов с фазовыми пушками, рассеяли колонну, в которой было не меньше пяти сотен слигов. Когда разъяренный Асгард подоспел на помощь от протектронов и след простыл – враг отступил и снова затаился где-то впереди. Преследовать их оказалось крайне утомительно и небезопасно. Прекрасно обученные и вооруженные протектроны чтобы сдержать армию слигов перешли к агрессивной партизанской тактике, грамотно используя любые препятствия на пути.

Рут еще не раз пожалел, что отправился вместе с Асгардом. Не успела закончиться одна перестрелка, как сразу за поворотом отряд наткнулся на новую баррикаду, оборудованную тяжелым скорострельным орудием большой мощности. В ход пошли самодельные гранаты, начиненные железным ломом и зажигательные смеси в стеклянных емкостях, но от них было больше вреда, чем пользы. Шрапнель, рикошетя от стен и потолка, разила и своих и чужих без разбора, а огонь и едкий дым затрудняли дыхание и ухудшали видимость. На длинных отрезках пути, все остальные коридоры прекрасно простреливались и были с виду непреодолимы. При попытке обойти проблемные участки обходными путями отряд неизменно наталкивался на новые баррикады и новые укрепления. Протектроны начали атаковать тылы, откуда их не ждали, и быстро отступали, почти не теряя при этом своих бойцов. Постепенно становился явью кошмар любого полководца – партизанская война на истощение. В такой битве финал, быть может, и предрешен, вот только крови прольется намного больше. В конце концов, незапланированные задержки вынудили Азазота вызвать к себе на разговор Рута.

Он сразу перешел к делу, нетерпеливо постукивая когтями о кромку металлического стола.

– Если твой отец собрался нам помогать, то самое время доказать свою полезность делом, а не пустыми разговорами. Что именно он может сделать в данной ситуации?

– Почему бы тебе самому его не спросить? – хмыкнул Рут.

Азазота такое предложение как будто застало врасплох.

– Мы не очень хорошо расстались в последний раз, – признался он. – Было сказано много поспешных и резких слов. Твой отец никогда не одобрял мой стиль вести переговоры. Когда я видел его в последний раз, он сказал, что мои методы радикальны и потому неприемлемы. А что он сам сделал за эти годы? Чего добился? Подвластная мне территория растет и ширится от нижних палуб до кормы. Он всю свою жизнь проповедовал терпимость, и к чему она привело в итоге? Существа его расы понимают только язык силы и больше ничего.

Рут молча протянул ему свой информер. Азазот долго вертел прибор в руках, словно раздумывая – сразу разбить или чуть погодя. Его избавил от нелегкого выбора входящий вызов. На экране появился соларианец, которому Азазот был многим обязан. Смотря друг другу в глаза, между ними словно рухнула невидимая плотина все эти годы препятствующая общению.

– Рад тебя снова видеть, старинный друг, – первым нарушил молчание инженер Вейл Трелоби. – Очень хорошо, что ты нашел в себе силы пересилить свою гордыню и снова обратится ко мне за помощью. Вселенная слишком большая, чтобы растрачивать драгоценное время на наш несовершенный мир. Если твой выбор – путь познания, будь готов с легкостью расстаться с теми, кто тебе дорог. Ты обязательно найдешь других не менее интересных существ, которые, как и мы, нуждаются в помощи. Без высшей цели, ты обречен вечно бродить во тьме…

Азазот медленно склонил голову дав понять, что согласен со всем услышанным. Он не мог говорить по информеру, так как у него отсутствовали голосовые связки, а мыслеречь не распространялась на электронные приборы. Поэтому он слушал, запоминая каждое слово.