Потерянный рай

В считанные минуты весть о гибели генерала облетела поле боя. Кого-то эта новость взбодрила, заставив с ещё большим остервенением ринуться в бой, а кого-то, наоборот, лишила последних сил к сопротивлению. Грозно возвышаясь над слигами, словно бог смерти над своей паствой, на последние оборонительные рубежи надвигался Азазот со своей личной гвардией. Зловеще шурша хитиновыми наростами и щёлкая когтями, гигант одним видом обращал в бегство. Тех же, кто пытался сопротивляться, жестоко убивали на глазах у остальных. Со свистом рассекая воздух подвижными конечностями, предводитель слигов собирал обильный и кровавый урожай жизней, оставляя позади разрубленные напополам тела. Кровь, удача, жажда победы затмили разум, пробудив древние инстинкты. Он уже не видел разницы между теми, кто сдавался, и теми, кто ещё сопротивлялся. Вот появились первые жертвы среди обезумевших от страха молодых ополченцев, а Азазот даже и не думал останавливаться. Поэтому когда на его пути встал слиг, с окровавленными тесаками направленными ему в грудь, Азазот жутко разъярился. Кровавая пелена перед глазами мешала трезво мыслить.

— Остановись, пока не совершил величайшее зло! — прорычал Рут, принимая боевую стойку. — Ты обещал не причинять вред новому поколению соларианцев!

— С дороги, глупец, пока я не убил и тебя, мелюзга!

Попробовав, отпихнуть Рута с дороги, Азазот был неприятно удивлён и разгневан, когда тот ловко отрубил ему кончик хитинового клинка своим тесаком. Тогда направив на него свой посох, Азазот изверг мощный разряд способный обратить в прах десяток тяжеловооружённых солдат. Однако Рут был не так прост, как выглядел и был готов к подобному. Подхватив с пола зеркальный щит, он отразил им поток энергии, отправив его обратно к владельцу. Мощный удар энергии парализовал мышцы Азазота, отбросив того на добрый десяток метров. Удивлённо помотав головой, предостерегающим шипением остановил воинство готовое кинуться на Рута, чтобы покарать святотатца, поднявшего руку на их божество.

— Стойте болваны! Я сказал назад! — Азазот медленно поднялся с пола. Яростным испепеляющим взором уставился на Рута, за чьей спиной сгрудилась жалкая горстка испуганных кадетов, ощетинившихся плазменными копьями. Снова посмотрел на дерзкого слига, а потом на тех, кого чуть не разорвал на части. Медленно втянул в себя когти и острые наросты.

— На мгновенье я утратил над собой контроль и чуть не совершил ошибку. Но если ты ещё раз Рутаган попробуешь проделать нечто подобное… — сверкнув светящимися глазами, Азазот сделал кадетам знак бросить оружие, но те лишь крепче стиснули древки копий.

— Не будьте глупцами. Вам не причинят вреда! Скажите за это спасибо своему защитнику.

Освещая дорогу перед собой мощными фонарями, среди груды бездыханных тел, павших в бою, пробирались горбуны-гоплиты толкая перед собой понурых пленных, пожелавших сдаться ради спасения собственных жизней. Трупами уже занялись слиги, растаскивая по углам драгоценное мясо. Среди зелёных юнцов всё чаще попадались протектроны и гриты из службы безопасности. Этих сразу отделяли от кадетов и под усиленной охраной конвоировали в сектор, где им придётся находиться под стражей, пока не будет решена их дальнейшая участь. Разоружённых ополченцев Азазот распорядился отправить в жилой район термальных шахт на общественные работы. Он клятвенно заверил, что после окончания освободительной войны он отпустит всех, кто не запятнал совесть гнусными преступлениями против своего народа. У посадочных платформ ещё гремел ожесточённый бой — закрывшись внутри бронированных составов, некоторые протектроны сумели организовать грамотную оборону. Мощное вооружение поездов было слишком внушительной силой, чтобы подавить эту крепость с ходу. Отступать бронированным составам было некуда — плиты шлюза надёжно перегораживали путь назад. Эфир буквально кипел от призывов и мольбы прислать подкрепления. Всё тщетно. Хранители и слушать не желали о новых жертвах на заклание.

Спеша развить успех, Азазот выслал тайными маршрутами половину своих воинов, чтобы они беспрестанно тревожили набегами границы жилой зоны, пока в глубокой тайне готовится основной удар по командному мостику. Слиги тоже понесли ощутимые потери. Из десяти тысяч, погибло или было ранено свыше четырёх. Ещё полторы тысячи охраняли пленных или были задействованы на подготовке к вторжению. Все кто остался не у дел, участвовали в подавлении сопротивления бронепоездов. Как метко заметил Асгард — В тылу врагов не оставляют.