Потерянный рай

— Мой отец всегда мечтал о родном чаде. К сожалению, он не учёл много факторов, в том числе и ослабленный энергетический щит корабля. Когда я появился на свет, было уже поздно что-то менять. Вирусная регенеративная способность передалась мне от отца.

— Почему полковник выбрал для инъекции вируса именно сына? Разве он не рисковал?

— Могу высказать догадку, что он являлся членом тайного общества выступающего за свободу от тирании Великих матерей. Это очень благородный поступок — ценой собственной жизни передать сыну подобный дар, в надежде, что со временем он сможет в свою очередь передать гены своим детям и детям своих детей, пока этот процесс уже будет не остановить. Мой отец решился поместить Стима в гибернационную капсулу глубокого сна на долгие столетия. Он рассчитывал, что и ему удастся периодически погружаться в ледяной стасис. Однако дела на корабле требовали его постоянного бодрствования. Вечные могут находиться в крио камерах сколь угодно долго — ведь у нас аномальная способность регенерации клеток тела. Лет десять назад случилась большая авария, в результате которой произошла аварийная остановка всех гибернационных боксов. К тому времени мой отец стал важным членом экипажа и достиг больших высот. Именно он помог Стиму незаметно прижиться в этом мире. Всеобщая секретность миссии на Центурию играла нам только на руку. У всех были другие заботы.

— Давай попробую догадаться, — снова перебил Азазот. — Всеобщее молчание и секретность, касающиеся времени полёта и цели пути… идея твоего отца?

— Да. Он настоял на продлении секретности, — твёрдо ответил Рут. — Ему удалось создать логистическую программу долгосрочного развития общества. Она выдала результат, который его шокировал. При данном развитии событий общество просуществует на порядок дольше, чем, если бы все знали правду. Секретность необходима для нашего выживания. Отныне это приоритетная задача номер один. Если мы в ближайшее время не найдём подходящую для заселения планету… — Рут умолк, многозначительно посмотрев на Азазота. — Дело за тобой.

Солара уже второй час подряд настойчиво пыталась убедить в правдивости истории рассказанной Рутом, но Стим, специально желая позлить её, воспринимал рассказ, словно страшную сказку, а не как непреложную истину. Во время беседы он зевал и вертелся на поручне, словно на раскалённых углях, пока чуть не свалился за ограждение.

— Есть только один способ проверить, — внезапно сказал он и хитро прищурился. — Мы отправимся в кормовую часть! Там сердце «Ковчега» — главный реактор, с командными консолями, отсчитывающими время начала работы. Где как не в реакторном зале узнать истину?

— Это чистое безумие! — ужаснулась Солара. — Ради проверки слов ты готов тащиться в такую даль и подвергать себя опасности?

— А почему бы и нет? — жарко зашептал Стим то и дело, оглядываясь, словно их могли подслушать. — Здесь скучно, очень неуютно из-за жары, а у нас полно свободного времени! Ну, пожалуйста, Солара! Мы будем очень осторожны. При первой опасности вернёмся назад. К тому же у тебя есть оружие, да и я не так безоружен, как выгляжу на первый взгляд.

— Ну, не знаю! — девушка начала колебаться, раздумывая над доводами Стима. — Рут взял с нас слово, что мы будем сидеть здесь и никуда не уйдём без его разрешения. А ещё предостережение этого жуткого монстра Азазота. Мне дурно при одном воспоминании о его ужасных когтях…

— Да он ничего не узнает! — настаивал юноша. — Мы только туда и обратно! Здесь всюду его территория, где нам никто не угрожает. Решайся! Это лучше, чем вариться здесь заживо! Нас ждут новые открытия! Когда ещё представится такая замечательная возможность? Пойдём!

— Я ещё пожалею о своём решении, — вздохнула Солара. — Ладно, только при первой опасности возвращаемся назад! А ещё ты будешь меня слушаться и не спорить!

— Хорошо! — быстро согласился Стим. — Я буду тебя слушаться.

А про себя Стим решил делать всё по-своему, не спрашивая разрешения. Подчиняться девчонке, пусть и старше его на несколько лет, было ниже его достоинства.