Потерянный рай

У него стучало в висках; он с шумом захлопнул книгу, распрямился, стал хватать ртом воздух. Он задыхался. Быстро, походить, помахать руками, встряхнуться, привести в порядок это полыхающее тело! Он распахнул окно.

Сильный запах окружавших дом сосен успокоил его легкие. На него благотворной волной обрушилось стрекотание кузнечиков. Над головой мирно раскинулось чистое, умытое голубое небо, и, глядя на него, Ноам черпал оттуда силу принять то, что обнаружил. Черное море…

Вот уже долгие недели библиотека Ковчега предоставляла ему убежище в убежище. Чтобы отвлечься от скуки, которую наводили его товарищи, Мармуд, Шарли, Юго и апатичный Джеймс, Ноам старался проводить как можно больше времени в этом заставленном книгами помещении. Сидя за просторным столом красного дерева, он продолжал работать над своей рукописью, затем, когда усталость рассеивала слова, делая фразу трудной для понимания, когда изнурение приводило к тому, что его работа начинала напоминать заботы пастуха, тщетно пытающегося собрать в стадо разбредшихся баранов, он отступался, отодвигал тетрадь, откидывался на диванчик и принимался за чтение.

Переданная по завещанию утонченного и просвещенного человека библиотека представляла собой собрание сурвивалистской литературы. Оно включало в себя практические руководства по способам охоты, туризма и кулинарии, а также предлагало художественные произведения, посвященные катастрофам, от «Илиады» Гомера до «Чумы» Камю. Заинтересовавшись, Ноам пролистал сотни современных романов, в которых описывались бедствия, смерчи, цунами, сейсмические толчки, пандемии, постъядерное общество, остывшая Природа, обугленная Природа, инопланетное изгнание и космос, где машины освободились от своих создателей. Тем утром на самом верху деревянной лестницы он обнаружил полку с научными трудами. Заметив исследование о потопе, он недоверчиво ухватил его кончиками пальцев.

Вот уже долгие века он интересовался тем, что ученые пишут о потопе, но не вынес из этого никаких сведений. Точнее, он многое узнал об авторах – но ничего о потопе.

Люди все соотносят с собой. События не происходят – они случаются с ними. Даже лучше сказать, они с ними не случаются, они им уготованы. Катастрофа, сколь бы тяжело они ее ни пережили, оказывается посланием для них. Не важно, что животные мрут, что растения подыхают, что бесплодные пустыни заполоняют поля и леса, – бедствие адресовано им, и только им одним. Кто говорит с ними через тайфуны и стихийные бедствия? Боги – когда их было в изобилии, Бог – когда он остался в одиночестве, теперь, когда Бог отлучился, – Природа. Всегда некая мыслящая сущность дает им урок. Боги, Бог, Природа мстят за их чванство и принуждают их к скромности. Что за парадокс! Самонадеянные существа утверждают, будто Высшая сила побуждает их к смирению, но при этом им его явно недостает, ибо они мнят себя центром и венцом творения!

В то утро Ноам приступил к этому очерку о потопе с нерешительностью, поскольку опасался, что столкнется лишь с современной формулировкой извечной глупости.

Спустя час он был ошеломлен: сборник вручал ему ключи к тому, что он пережил тысячелетия назад.

Ноам оторвался от окна. И принялся возбужденно вышагивать вокруг стола. Черное море…

В 1993 году, исследуя подводные глубины Черного моря, морские геологи Уильям Райан и Уолтер Питмен[46] обнаружили необъяснимые отложения: они должны были находиться в пресноводном озере, а не в соленом море. Шесть лет спустя океанограф Боб Баллард нашел пляж на глубине ста пятидесяти метров. Что?! Морское побережье на дне моря? Именно это и свидетельствовало о значительном подъеме воды. Впрочем, пляж явил еще большую странность: сохранившиеся там окаменелые животные и ракушки относились к видам, живущим в пресной воде. При помощи углерода-14 определили их возраст – семь тысяч восемьсот лет. Зато окаменелости, что неподалеку от них требовали соленой среды, показывали возраст семь тысяч триста лет. Выходит, море пришло на место озера!

Остальная информация, начиная с этого места, окончательно восстановила картину произошедшего.

Было озеро, взволнованно размышлял Ноам (благодаря прочитанным им строкам он снова вернулся в чарующий мир своей молодости), – то есть наше Озеро – и питали его ручьи украинских степей. Озеро лежало ниже уровня ближайшего моря, Средиземного.