Потерянный рай (СИ)

-Ну, смотрите сами. Мы диагностировали у него повреждение спинного мозга, вот в этом месте, взгляните. Ему повезло, если можно так сказать, что он выжил, в основном при таких травмах умирают. Но ходить он уже не сможет никогда. Проблема так же в том, что позвоночник деформировался и давит на органы, как мы и боялись. Отсюда и боль.

-Но… Но… — Не мог найти слов Ник.

-Можно ли это исправить? Не знаем. На ноги мы его уже точно поставить не сможем, об этом и речи быть не может. А вот что делать с позвоночником… пока что это спорно. Теперь дальше. Скорее всего, нам придётся ампутировать левую лапу.

-Не надо! Можно же что-то сделать? Ведь можно?

-К сожалению, нельзя. Вот, взгляните на снимок.

-Господи! Что это?

-Вот и я о том же. Кости, практически, раздроблены. Фактически, у него уже нет лапы. Просто кожаный мешок с осколками костей. Такие травмы не подлежат восстановлению. Мы впервые с таким сталкиваемся. Мы даже не знали, что такое возможно. Не знаю, кто способен на такое зверство. Разве что русские. Но откуда в Денвере русские?

-Это не русские. Поверьте.

-Как скажете. Но и это не всё. У него сломаны несколько Рёбер. Здесь, здесь и здесь. Нам придётся извлечь их, чтобы они не повредили органы.

-Но их же обычно не удаляют.

-Не этот случай. Про задние лапы, пожалуй, говорить не будем, всё равно придётся ампутировать. А вот с глазом всё сложнее. Мы не знаем, функционален ли он. Время покажет, что с ним делать, а сейчас наверняка сказать ничего нельзя. Но гораздо больше меня беспокоят лёгкие.

-А с лёгкими-то что? Туберкулёз?

-Да если бы туберкулёз. Мы обнаружили в его лёгких различные метастазы. Вот, их видно тут, посмотрите. Мы думали, что это неполадки оборудования, но на другом устройстве получился абсолютно такой же снимок.

-А что это за метастазы? Они опасны?

-Да. Даже очень. Скажу иначе: у него рак, причём неоперабельная форма. Если матастазы продолжатся, ему не жить, это точно. Его организм вообще, извините за выражение, на соплях держится. Ах, да. Ещё анализ крови выявил некие элементы в его крови.

-Что ещё за элементы? Это тоже опасно?

-Я не знаю, это у нашего химика брать, который брал анализы. Я не химик. Но точно известно, что скорее всего он сидит на крэке или кокаине.

-Нет. Вы ошибаетесь. — Твёрдо сказал он. — Он не может быть наркоманом. Он…он не такой.

-Но всё указывает на это. Он живёт как раз около притона. В его районе очаг распространения этой заразы. — Затянулась пауза. — В общем, крепитесь, сэр. Главное помните, что если вы хотите, чтобы он поправился — не позволяйте ему нервничать. Это всё, что вы можете сделать. Но на вашем месте я бы так не надеялся. Скорее всего, он не выживет. Случай ну очень тяжёлый. Если он не скончается от травм, его добьют метастазы или ломки. Жестоко, но это правда.

После этого Ник зашёл ко мне.

-О, ты уже проснулся! — Радостно сказал он. Готов поспорить, в глазах его радости совсем не было, но я не мог повернуть голову, чтобы это проверить. — А мы тут с доктором разговаривали. Он сказал, что ты быстро поправляешься. Поваляешься немного, и тебя выпишут, и всё будет хорошо.

Ник подошёл ко мне и аккуратно взял за правую, здоровую лапу.

-Синклер. Тут такое дело… пришли результаты анализов. И в твоей крови кое-что нашли. Скажи, ты ничего такого не употреблял?

-Прости меня. — Прошептал я. Язык еле ворочался во рту. — Я не хотел, правда! — начал оправдываться я. — Я не знал, что всё будет так, не знал…

-Тише, тише, тссс. — начал успокаивать меня Ник. — Ничего страшного. Мы выведем из тебя эту дрянь. Придётся немного потерпеть. Правда, милый. Всё хорошо будет. — Он погладил меня по головке своей гигантской лапищей. — Ты выкарабкаешься. Ты же сильный волк! — Сказал он ободряюще. Кажется, он сам верил в это. Чего не скажешь обо мне.

-Я не волк. — Решил наконец поправить его я. — Я обычный пёс.

-В твоей карточке в видовой классификации написано, что ты гривистый волк. А это значит, что ты тоже волк.

Чёрт! Как же я мог забыть! Пёс, ага…

Я, конечно, не обладаю такой уж блестящей памятью, но забыть, кем ты являешься…это уже как-то…как-то не айс. Ну, как не айс. Это пиздец как не айс. Это стыд и позор для любого уважающего себя фурря. И для не уважающего себя тоже. Это равносильно тому, если бы я забыл своё имя.

Одним словом: мда.

-А когда ты последний раз кушал? — Спросил он.

-Не помню. — Ответил я.

-А ты голоден? Давай я тебя покормлю. Тебе надо набираться сил.

-Было бы неплохо. — Улыбнулся я, но тут же вспомнил, что у меня больше нет передних зубов, а значит, моя улыбка выглядит очень уродливо и жутко, поэтому я тут же спрятал улыбку.

Ник быстренько принёс из больничной столовой какую-то безвкусную кашу и, но я не привык жаловаться на еду, поэтому я дал ему накормить меня с ложечки. Когда я доел, он встал так, чтобы я мог видеть его морду. Он улыбался, а в глазах читалась та же радость и гордость, что и тогда, когда он кормил меня в школе. Уж это-то я запомнил хорошо.

-Умница! У тебя хороший аппетит, значит, точно на поправку идёшь! Как я и говорил. Ник хуйни не скажет!