Читаем Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец полностью

Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец

Различными путями, чтоб губитьЖивые твари, отнимать у нихБессмертье, жертвы настигать вездеИ раньше или позже предаватьИстленью. Видя это, Бог-ОтецС Престола горнего, в кругу святых,Вещал пресветлым Ангельским чинам:«— Глядите, с ярым бешенством какимДва адских пса опустошить спешатИ уничтожить новозданный мир,Столь совершенным сотворенный Мной,Столь дивным! Я бы вечно охранялЕго красоты, если б Человек,В безумье, Фурий не впустил сюдаГубительных, дерзнувших возомнитьМеня безумным. Так считают КнязьГеенны и клевреты Сатаны,Затем, что им проникнуть попустилВ обитель преблагую, разрешивЗемлей прекрасной завладеть легко,И якобы способствовать готовУспеху наглых недругов Небес;Смеются надо мною: мол, в сердцах,Ожесточась, Я этот мир отвергИ отдал на бесовский произволИ разорение. Им невдомек,Что адских псов моих Я сам призвалВсю мерзость вылизать и грязь пожрать,Которыми святыню осквернилПреступный Человек, пока, набивУжасной снедью брюха и давясь,Пресытясь, переполнившись, едваНе лопнув от подлизанных мерзотИ съеденных огрызков, Грех, и Смерть,И Гроб зияющий, одним ударомТвоей руки победной, о Мой СынЛюбимый, будут сброшены сквозь мракПучины Хаоса и канут в Ад,И, пасть Гееннскую замуровав,Прожорливые челюсти замкнутПечатью, нерушимою вовек.Тогда Земля и Небо, обновясь,Очистятся и скверне никакойИх святость непричастна будет впредь;Но до тех пор Мое проклятье — в силе!»Он кончил, и Небесный грянул клирСогласно: «Аллилуйя!» Словно гулБушующих морей, звучала песньХваленья: «— Праведны Твои судыИ праведны решения для всехСозданий! Кто возможет умалитьВсевышнего?» Потом несметный хор,Ликуя, Сына Божьего восславил,Грядущего Спасителя людей,Который небо новое и ЗемлюЯвит в веках иль низведет с Небес.Так пели Духи.[385] Между тем ТворецМогучих Ангелов по именамПризвал и, сообразно мировымЗаконам нынешним, назначил трудОсобый каждому. Они сперваВелели Солнцу так ходить, светя,Чтоб на Земле чередовались жарНесносный и подобный же мороз;Зима седая с Севера на зовДолжна являться, с Юга — летний знойСолнцестоянья. Бледный шар ЛуныК своим обязанностям призван был;Пяти другим планетам — их кругиПредписаны, вращенья и аспектыНа шесть частей, четыре и на триИ противостоянья,[386] что сулятБеду, и сроки определеныЗловещих сочетаний; сонму звездНедвижных сказано, когда струитьВлиянье пагубное и какойЗвезде, взойдя при Солнце иль зайдя,Способствовать возникновенью бурь;И ветры были по своим местамРасставлены; им даден был указКогда реветь, вздымая берега,Моря и воздух; гром оповещен,Когда ему свирепо рокотатьВ своем воздушном, пасмурном дворце.Одни твердят, что Ангелам ГосподьЗемные сдвинуть полюсы велелНа двадцать с лишним градусов; с великимТрудом они центральный этот шарСтолкнули вкось. Иные говорят,Что Солнцу было ведено свой бегОт равноденственной стези сместитьНа тот же самый угол и, ТельцаМинуя, и сестер — семь Атлантид,Все выше возноситься, — к БлизнецамСпартанским и тропическому Раку,Оттуда предпринять обратный путь,Ко Льву спуститься; Деву и ВесыОставить позади и донестисьДо Козерога, — областям земнымДаруя смены годовых времен;[387]Иначе непрерывная веснаЗемле бы улыбалась круглый годЦветами, дни равнялись бы ночам,За исключением полярных стран,Где день безнощный вечно бы светил,Поскольку Солнце низкое, взаменБольшого расстоянья от Земли,Ходило б незакатное, кружаПо горизонту; Запад и ВостокБезвестны были б жителям; снеговИ стужи бы не знал Эстотиланд,[388]А также отдаленные краяНа юг от Магелланова пролива.В проклятый миг вкушения плодСменило Солнце путь, как бы узревТиестов пир:[389] иначе как бы могЕще безгрешный, населенный мирЯзвящей стужи, знойной духотыИзбегнуть, неминуемых теперь?Хоть перемена средь небесных сферБыла неспешной, вскорости онаЯвленья следственные повлеклаНа суше и на море: звездных бурьНеистовство, миазмы и парыТлетворные, туманы, облака,И воздух стал зловредным и чумным.От Норумбеги[390] северной, от горСуровых, самоедских берегов,[391]Круша затворы медные, БорейИ Кекий шумный, Фракий и АргестРевучий, бури взяв на рамена,Вооружившись градом, снегом, льдом,Гнетут леса, морей вздымают глубь.Навстречу, с Юга, к ним стремится НотИ черный Африк от Сьерра-Леоне,Гоня громады громоносных туч,Их путь пересекает поперек;С восхода и заката Эвр, ЗефирСвирепствуют, нисколько не слабей,А вкупе с ними свищут им в бокаСирокко и Либеккио.[392] СперваСредь неживой природы разожглосьНеистовство, но дочь Греха — Вражда,Посредством Злобы, вскоре привелаСмерть к бессловесным тварям. Зверь воссталНа зверя, птицы кинулись на птиц,И рыбы ополчились против рыб.Отвергли все растительную снедьИ начали друг друга пожирать.[393]Пред Человеком твари с этих порС почтеньем не стояли, но стремглавБежали прочь, не то ему воследКосились яростно. Таков зачинБессчетных внешних бедствий, и АдамИх умноженье часто примечал,Хотя в непроницаемой тениУкрылся — жертва скорби, — но в душеГорчайшую он чувствовал бедуИ, ввержен в бурный океан страстей,Пытался облегченье тяжких мукВ печальных сетованьях обрести:«— О, пагуба счастливца![394] Юный мирПреславный, неужели он исчез,И я, венец недавний этой славы,Былой счастливец, проклят, принужденОт Божества скрываться и бежать,Чье лицезренье было искониМоим блаженством высшим? Но приймуЗлосчастный жребий, горькую судьбу,Когда б на этом исчерпалась казнь;Я поделом наказан и стерплюЗаслуженную кару, но концаЕй нет; все то, что выпью или съем,Все то, что от моих родится чресл,Подвержено проклятью. О, слова,Столь сладостно звучавшие: «ПлодитесьИ множьтесь!» Нынче страшно им внимать!Что множить и плодить мне суждено,Помимо новых на мою главуПроклятий? Кто в грядущие века,Терзаясь мною навлеченным злом,Проклятье на меня не обратит,Воскликнув: «Горе, Праотец, тебе,Адам нечистый! Вот благодаритьКого нам надобно!» Проклятьем впредьПризнательность мне будут выражать,И, кроме собственного, — на меняПроклятья всех потомков как шальнойОбрушатся отлив, соединясьВ природном средоточье, и хотяНа место надлежащее падут, —Падут в среду родную тяжким грузом.[395]О, мимолетные услады Рая,За вас я вечным горем заплачу!Просил ли я, чтоб Ты меня, Господь,Из персти Человеком сотворил?Молил я разве, чтоб меня из тьмыИзвлек и в дивном поселил Саду?Но если к собственному бытиюЯ волей не причастен, то велятЗакон и справедливость обратитьВ первоначальный прах меня опять.Я этого хочу; Твои дарыВернуть желаю, не имея силБезмерно трудные Твои блюстиУсловия, на коих бы возмогДарованное благо удержать,Которого я вовсе не искал.Утраты этой было бы вполнеДостаточно для кары; так зачемТы безысходную прибавил скорбь?Твой суд непостижим. Но, говоряПо правде: слишком поздно я ропщу;Мне надо бы условья отклонитьЗаранее. Бедняк! Ты принял их.Никак, хотел ты благом завладеть,А после опорочить договор?Без твоего согласья создал БогТебя; но если б твой ослушный сынНа обличенье возразил отцу:«Зачем ты дал мне жизнь? Я не просилОб этом!» — разве дерзостный ответТы принял бы? Ведь сын твой порожденНе прихотью твоей, но естеством,Тебя ж хотеньем Собственным воздвигТворец и на служение СебеИзбрал; от Божьей милости былаТвоя награда; посему Он правЛюбую казнь тебе определить.Я покоряюсь. Верен Божий судИ беспорочен приговор. Я — прахИ отойду во прах. О, жданный миг,Когда б ни грянул! Отчего же дланьГосподня медлит казнь осуществить,Назначенную в день Грехопаденья?Почто живу я дольше, не пойму;Почто, карая смертью, длит ГосподьМне жизнь и наказанье заодноНеумирающее? Я готовС восторгом встретить смерть и стать землейБесчувственной, в нее блаженно лечь,Как в лоно материнское! ПокойЯ там вкусил бы и сладчайший сонНевозмутимый, и в моих ушахГрозящий голос Божий, словно гром,Не грохотал бы, страх бы не терзалПрозреньем худших бедствий для меняИ для моих потомков. Лишь однимСмущен: быть может, я не весь умру,И чистое дыханье жизни, духЖивой, который Бог в меня вдохнул,Не будет уничтожен, нарядуС телесной оболочкой, и тогдаВ могиле, а не то в ужасном местеДругом (кто знает?), вживе сужденоМне умирать. Чудовищная мысль,Коль скоро истинна! Но почему?Ведь грех дыханьем жизни совершен;Так что же смертно, если не душа,Причастная и жизни и греху,Поскольку плоть — безжизненна, безгрешна?Итак, умру я весь.[396] На этом пустьСомненья успокоятся. ПостичьДальнейшее людской не в силах ум.Бог бесконечен, но неужто местьГосподня бесконечна? Не таковПриговоренный к смерти Человек.Как может Бог обрушить вечный гневНа тварь конечную, чье бытиеСмерть пресекает? Может ли ГосподьБессмертной сделать смерть? Но этим БогВ противоречье странное впадет,Что невозможно даже для ТворцаИ слабость означало бы скорей,Чем всемогущество. Ужели ОнИзволит, ради мести, вознестиКонечное в казнимом ЧеловекеДо бесконечного, чтоб утолитьГнев ненасытный, и продолжить казньСверх меры персти бренной, преступивЗакон Природы, каковой гласит,[397]Что действие причин подчиненоНе протяженью сфер, присущих им,Но свойствам и возможностям вещей,Подверженных причинам. Ну, а вдругСмерть — вовсе не единственный удар,Все чувства отнимающий зараз,Как думал я, — но мук безмерных ряд,Что непрерывно множатся, растут;Я их сегодня начал ощущатьВ себе и вне себя, и эта больПродлится до скончания времен.О, горе! Страх, подобно грому, вновьМою незащищенную разитГлаву! Итак, навек воплощеныВ единстве нераздельном — я и смерть.Но не один я отягчен судьбой, —Во мне потомство проклято мое.Прекрасное наследье, сыновья,Вам откажу! О, если б, расточивЕго дотла, оставил вас ни с чем,Меня благословили б вы, лишасьСмертельного подарка, но теперьЛишь проклянете! Отчего за грех,Одним свершенный, будет род людской,Невинный, совокупно осужден?Невинный ли? Что может от меняРодиться, кроме с ног до головыРастленных поколений, ум и воляКоторых, в непотребстве закоснев,Не только станут грех мой повторять,Но и к нему стремиться? Разве имВозможно оправданье обрестиПред ликом Господа? Но, перебравСомненья все, я должен оправдатьВсевышнего, и сколько б я ни сплелУловок ложных, доводов пустыхИ тщетных умствований, — все ведутК воззренью твердому: виновник самЯ первый и последний; корень злаИ порчи — лишь во мне; хула должнаПасть на меня, — о, если бы и гневСразил меня, единого! МечтаБезумная! Ты в силах ли снестиБезмерный груз, тяжеле всей Земли,Вселенной всей, хотя б с твоей женойПрескверной это бремя разделил?Все, что тебя прельщает и страшит,Надежду на прибежище равноВ зачатке губит. Не было и нетНесчастнее тебя, и не сыскатьНи в прошлом, ни в грядущем образцаТакой беды. Возмездьем и грехомТы уподоблен только Сатане.О, Совесть! В бездну ужаса и мукМеня ты ввергла; я не нахожуИсхода, падая все глубже, глубже!»Так, сам с собою, вслух роптал АдамВ глухой ночи, что боле не былаЦелебной, кроткой, свежей, как досель,До преслушанья; черный воздух в нейТеперь царил, с туманом нарядуИ наводящей трепет, влажной мглой,Где Совести нечистой все вокругКазалось ужасающим вдвойне.Адам лежал, простершись, на земле,На ледяной земле, и проклиналСвое рожденье, упрекая СмертьЗа то, что медлит казнь осуществить.Он вопрошал: «— Зачем ты, Смерть, нейдешь,Чтоб трижды вожделенным покаратьМеня ударом? Истина ужельСвое нарушит слово? Божий судУжель неправосудным хочет стать?Но Смерть не поспешает на призыв;И, несмотря на вопли и мольбы,Не ускоряет медленных шаговНебесный суд. О, рощи и леса,Источники, долины и холмы,Я вас еще недавно обучалИными отзвуками отвечатьНа голос мой; совсем иную песньПриветно повторяла ваша сень!»В отчаянье сидела в сторонеПонуро Ева; муки увидавАдама, подошла к нему, стремясьУтешной речью скорбь его смягчить;Суровым взором он жену отверг:«— Прочь с глаз моих, змея, — пристало такТебя наречь за то, что ты в союзВступила с Гадом. Ненавистна тыИ лжива, словно Змий; недостаетОбличья лишь и цвета, чтоб, явивКоварство скрытое, предостеречьСозданья прочие: не доверятьТвоей небесной внешности, дабыОна, лукавство адское тая,Сетями не опутала бы их.Я был бы вечно счастлив без тебя,Когда б не спесь твоя, пустая страстьБродяжить, не отвергли б наотрезОстережений мужа, в грозный мигОпасности, сомненьем оскорбясьМоим оправданным. Ты показатьСебя возжаждала хоть Сатане,Мечтая провести его, но ЗмиемБыла обманута, а я — тобой.Я, созданной из моего ребра,Тебе поверил, стойкой, мудрой счел,Благоразумной и от козней всехПредохраненной; разгадать не смог,Что это не душевные твоиДостоинства, но только внешний блеск,Что ты ребро, не боле, и к томуКривое от природы, да и влевоНаклонное, как вижу я теперь,Откуда взято;[398] лучше бы егоОтбросить сразу, ежели в числеИзлишним оказалось![399] О, зачемТворец премудрый Небеса НебесМужами — Ангелами заселилИ напоследок создал на ЗемлеНовинку — обольстительный изъянПрироды? Отчего подлунный мирМужчинами одними не наполнен,Как Небо Духами, где женский полОтсутствует? Ужель других путейПродолжить род людской Он не сыскал?Тогда бы не стряслось такой бедыИ много худших, будущих невзгод,Бессчетных смут — последствий женских ковИ связей с женщинами; ибо мужПодругу подходящую вовекНе обретет, довольствуясь женой,Которую просчет и неуспехЕму дадут; желанную добытьЕму удастся редко, по винеЕе непостоянства; узрит он,Что легкомысленница предпочлаНе столь достойного; а если дажеВзаимностью ответит на любовь, —Ей воспрепятствуют отец и мать;Иль поздно он избранницу найдет,Цепями брака скованный с другой,Жестокой, ненавистной и позорНавлекшей на него. Отсюда жизньЛюдская будет горестей полнаНесметных и разбит семейный мир!»Он смолк и отвернулся, но в слезах,С развихренными прядями волос,Не отступала Ева и, к ногамАдамовым униженно склонясь,Их обняла, о милости моля:«— Не покидай меня! Свидетель — Небо,Насколько я люблю тебя и чтуСердечно! Неумышленно ты мнойОбижен, по несчастью оскорблен!Обняв твои колена, я прошуСмиренно: нежных взоров не лишайСтрадалицу, — всего, чем я жива, —Благих советов, помощи твоейВ безмерной этой скорби. Ты одинМне сила и опора; без тебяКуда я денусь? Где ухоронюсь?Пока мы живы, — может, краткий час, —Да будет лад меж нами. Долей злойСплоченные, сплотимся же теснейПротиву ненавистного Врага,Которого явил нам приговор,Противу Змия лютого! За всё,Что нас постигло, не питай враждыКо мне, погубленной и превзошедшейТебя в несчастье. Оба мы грешны:Пред Богом — ты, но я грешна вдвойне, —Пред Богом и тобой. Вернусь туда,Где осудили нас; там вопиятьЯ стану, докучая Небесам,Чтоб отстранился от твоей главыИх приговор и лишь меня разил —Единую виновницу невзгодТвоих! И пусть меня, одну меняКарает справедливо ярость Божья!»Она, рыдая, смолкла. Вид женыУниженной и распростертой ниц,Прощенья ждущей за вину свою,В слезах осознанную, наклонилАдама к жалости, и сердце онСмягчил над кающейся, что досельОтрадой лучшей для него былаИ жизнью всей, а ныне, сокрушась,У ног его молила отпуститьОбиду, нанесенную ему.Столь привлекательное существоУмильно заклинало прежний ладВосстановить, советами помочь!Адам обезоружен; вскоре гневЕго остыл; подругу приподняв,Он с кротким словом обратился к ней:«— Беспечная! Торопишься опятьВ желаньях безрассудных! ПонестиТы хочешь кару общую одна;Увы! Сперва свою принять изволь;Во всем объеме Божий гнев стерпетьНе в силах ты, коль нынче, восприявЛишь долю малую, так тяжелоДосадою моей удручена.О, если бы ходатайства моглиПеременить решенья Божества,К судилищу, тебя опередив,Я поспешил бы, громче бы молилСо мной расправиться и пощадитьТвой легкомысленный и слабый пол,Мне вверенный и небреженный мной!Но подымись! Не будем осуждатьДруг друга; мы и так осуждены.Не лучше ль нам в любви соревноваться:Как бремя горя нашего вернейВзаимно облегчить; ведь смертный срок,Нам возвещенный, не наступит вдруг,Но ежели я правильно сужу, —К нам будет шаг за шагом это зло,Как вечер угасающего дня,Неспешно близиться, усилив гневСтраданий, что достались нам в уделИ нашему несчастному потомству!»В ответ сказала Ева, ободрясь:«— Меня печальный опыт научил,Сколь малую ты цену придаешьМоим словам, что оказались впрямьОплошными; их затаенный вредДальнейшими событьями доказан.Но как я ни грешна, ты мне опятьВернул благоволенье и приязнь;Надеясь и любовь твою вернуть, —Единственную в жизни или смертиОтраду сердца, — я не утаюРаздумий, что в смятенной родилисьМоей душе и могут облегчитьСтраданья наши или их пресечь.Мучителен, прискорбен этот путь,Но все же с нашим горем не сравнимИ легче на него решиться нам.Коль мы судьбой грядущей смущеныПотомства, обреченного страдатьИ умереть (печально быть винойЗлосчастья племенам от наших чресл,Произвести на гнусный этот светБездольных отпрысков, которым житьВ скорбях придется, пищей под конецПроклятому чудовищу служа),Ты властен окаянным племенамНе дать родиться, их не зачинать.Бездетен ты — останься таковым,Прожорливую Смерть перехитрив;Тогда насытить нами лишь двумяЖелудок алчный доведется ей.Но ежели жестоким ты сочтешьИ тяжким, — неразлучно быть со мной,Любя, общаясь, видясь день за днем,Воздерживаться от законных правЛюбви, от брачных сладостных объятий,И безнадежно подле существа,Сгорающего от взаимных чувств,Желаньями томиться, что ничутьНе меньшие беда и маета,Чем кары предстоящие, — давайПокончим разом и освободимСебя и семя наше ото всехГрозящих ужасов; отыщем Смерть,А не найдем — ее исполним долгРуками собственными над собой.Зачем дрожать от страха и в концеСтать жертвой Смерти, если к ней путиВ избытке? Мы кратчайший изберем,Разрушив разрушеньем разрушенье!»Так высказалась Ева, или речьДальнейшая оборвана былаОтчаяньем. Столь пристально онаО Смерти думала, что свежий цветЛанит ее смертельно побледнел.Но Евины советы не моглиПоколебать Адама; вознесясьГораздо прозорливейшим умомК надеждам лучшим, он ей возразил:«— Твое презренье к жизни и тщетеУтех телесных некие чертыВ тебе являют, и они стократДостойней, благороднее вещей,Тобою презираемых. Но мысльО саморазрушенье перевесТвой губит; не презрение лежитВ ее основе, но тоска и страхУтраты жизни и усладных благ,Тобой ценимых. Если ты исходЖеланный в Смерти видишь, возмечтавИзбегнуть приговора, знай, что Бог,Без спору, наказующую дланьПредусмотрительно вооружил,И от возмездья нам уйти нельзяПодобным способом; но я боюсь,Что Смерть похищенная не спасетОт присужденной кары, и Господь,Прогневясь пуще, Смерть устроит в насЕще при жизни. Нет, изобретемРешенье лучшее! Сдается мне,Его нашел я, вспомнив приговорИ тщательно обдумав те слова,В которых нам предсказано, что ЗмияГлава сотрется семенем Жены.Ничтожная награда, если здесьНе мыслится, как я сообразил,Великий наш противник Сатана,В обличье Змия обольстивший нас.Главу его стереть! Вот это местьДостойная! Но мы ее навекЛишимся, если руки на себяНаложим иль бездетность изберем,Как предлагаешь ты; избегнет ВрагВозмездья, присужденного ему,А с нас, виновных, взыщется вдвойне.Итак, не будем больше говоритьО самочинной смерти, о бесплодьеНамеренном, которое надеждЛишает, нетерпеньем отдает,Враждой, досадой, спесью, мятежомПротиву Бога и Его Суда,Противу справедливого ярма,На нас возложенного. Вспомяни,Сколь милостиво нам Господь внималИ сколь безгневно, безукорно ОнСудил! Уничтоженья ждали мыНа месте, придавая смысл такойПонятью Смерти; что ж произошло?Тебе он муки тягости предрекИ чадородия, но эта больВознаграждается в счастливый миг,Когда, ликуя, чрева твоегоТы узришь плод; а я лишь сторонойЗадет проклятьем, — проклята Земля;Я должен хлеб свой добывать в трудах.Что за беда! Была бы хуже праздность.Меня поддержит труд и укрепит.Господня благость безо всяких просьбО нас промыслила: чтоб нам вредаНи холод, ни жара не нанесли,Всевышний, недостойных пожалев,Своею дланью в день Суда одел.А если мы к Нему прильнем с мольбой,С вниманьем большим Он отверзнет слухИ сердце к состраданью преклонит.Он способы премудро преподаст,Как нам суровость годовых временПеренести, укрыться от дождя,От града, льда и снега; вот ужеНебесный свод на разные ладыИх шлет на гору нашу; между темПорывами сырые ветры веют,Взметнув зеленокудрую листвуРазвесистых деревьев: верный знак,Что надо отыскать приютный кровИ обрести тепло, дабы согретьНемеющие члены; и покаНас не покинуло на произволНочного холода светило дня, —Лучи его собрав и отразив,Им в снедь дадим сухое вещество,Иль воздух попытаемся поджечь[400]Соудареньем или треньем двухПредметов, по примеру облаков,Вступивших в битву, или грудь о грудь,Порывом ветра сшибленных сейчасИ породивших молнийный огонь,Что, вкось низринувшись, воспламенилСосны и пихты смольную кору,И это пламя шлет издалекаПриятное тепло и в силах гретьНе хуже солнца; пользоваться имИ средствами другими, исцелитьСпособными или исправить зло,Что наши прегрешенья навлекли, —О милости молящих, нас ГосподьНаставит. Мы, при помощи Творца,Удобствами такими овладев,Без страха сможем нашу жизнь прожить,Пока последний не вкусим покойИ отойдем во прах, — родной наш дом.Всего же лучше — воротясь опятьК судилищу, благоговейно пастьПред Богом, о прощенье умолять,Покорно исповедуя вину,И землю изобильно оросивСлезами, воздух вдохами сердецУнылых сокрушенно огласить,В знак непритворности и глубиныСмирения и скорби неизбывной!Он сжалится над нами, сменит гневНа милость. Ведь когда, казалось, ОнНегодовал и был особо строг,Что выражал Его приветный взор,Как не участье, кротость и любовь?»Так Пращур, каясь, молвил, и ничутьНе меньше Ева каялась; потомПошли туда, где их Господь судил,Униженно пред Ним простерлись ниц,Покорно исповедали винуИ землю оросили током слез,Окрестный воздух вздохами сердецУнылых сокрушенно огласив,В знак непритворности и глубиныСмирения и скорби неизбывной.

Читаем Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец полностью

Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец

Похожие книги

Все жанры