Потерянный ребенок

В глубине души он подозревал, что Ребекке всегда было известно: ее семья была совсем не такой, какой выглядела на первый взгляд, а ночь, разрушившая их жизни, поджидала и ее в течение многих, многих десятилетий. Ребекка всегда была потерянной. Это выводило Харви из себя: она никогда не могла усидеть на месте, перестать корить себя, пытаться убежать от самой себя или своего прошлого.

Но возможно, все это время именно он был виноват, пытаясь заставить ее забыть об этой ночи, никогда больше ее не вспоминать и не говорить о ней. Он так хотел убедить ее в том, что за дверью никого не было. «Должно быть, раскат грома. Наверное, тебе послышалось». Он утверждал, что любил ее, но все всегда должно было быть на его условиях.

Даже сейчас, спустя полвека, та ночь по-прежнему определяла их судьбу, и сегодня это стало ясно, как никогда прежде. Сесилия страдала от постродового психоза – как и Ребекка. Значит, и у Джесси он был?

Склонность к психозу была у Ребекки в ДНК, но Харви так и не смог понять, как с этим жить, и наказал ее за это. Он забрал у нее ее дочь.

Слово «хватит» всегда звучало просто из уст Лиз. Ей было так легко убедить его, что сложившееся положение дел не пойдет на пользу ни Джесси, ни ему, что он имеет право думать в первую очередь о себе и о дочери. Он так устал, и когда Лиз захотела взять бразды правления в свои руки, он позволил ей это сделать. Самые яростные критики женщин – это сами женщины, часто говорила ему Ребекка.

«Все это слишком несправедливо по отношению к Джесси, – прозвучал в его ушах голос Лиз, ясно, как и несколько десятилетий назад, и он почувствовал, как она мягко накрывает его руку своей. – Нам нужно обозначить границы. Ребекка не может просто так заявляться сюда, когда ей вздумается, и заставлять нас всех плясать вокруг нее. Находиться в машине по два часа в день, оставаться в больничных яслях до самого закрытия – все это слишком вредно для Джесси. А что, если Ребекке снова станет плохо? Кому потом все расхлебывать, снова нам?» И он выбрал самый простой путь, придумал границы и правила – все ради Джесси.

Он облегчил жизнь самому себе, усложнил ее Ребекке…

И разрушил отношения Ребекки и Джесси. История повторялась.

На самом деле все дело было в страхе. Он слишком боялся Ребекки и ее психоза, слишком боялся, что ему снова придется вернуться в ту ночь и смотреть за тем, как она переживает ее снова и снова.

Прошлое повторялось по кругу. Вот он снова здесь. Близится полночь. Штормовое море. Морозная ночь. Крики. В такие ночи они с Ребеккой убегали в свое убежище и разговаривали при свечах, играли, смеялись. Из всего мира оставались только они двое в безопасном месте, где никто не смог бы их найти.

Харви услышал, как кто-то выкрикнул его имя, и в тот же миг понял, где находится Джесси.

Свет фонаря, медленно скользивший по песчаным холмам, вдруг начал двигаться быстрее.

– Харви! – раздался чей-то крик, на этот раз ближе и отчетливее, и свет фонаря замелькал еще быстрее.

Он вдруг понял, что все это время у него в кармане звонил телефон.

Это была детектив-инспектор Галт.

– Мистер Робертс, нам позвонил офицер по связям, который сейчас находится с Ребеккой Уотерхаус. Под домом есть бомбоубежище?

– Да, но оно закрыто.

– В него можно войти через дом? – Ее голос звучал крайне встревоженно.

– Раньше под лестницей был вход, но потом его заделали, – однако, говоря это, Харви уже знал, что Джесси как-то смогла туда попасть. – Есть еще один вход, на кукурузном поле, за домом, но он уже много лет как закрыт. – Он побежал по ступенькам, ведущим к «Сивью». – Там массивная дверь, замок совсем проржавел, и ее всю наверняка засыпало листвой. Как Джесси могла туда спуститься?

– Ребекка сообщила, что Джесси могла завладеть дневником Гарриет Уотерхаус и что единственное место, где он мог бы быть, – это бомбоубежище. Возможно, Джесси удалось получить туда доступ до того, как она родила ребенка, а затем она вернулась туда уже вместе с дочерью.

Перепрыгивая ступеньки, дважды чуть не споткнувшись, Харви стал подниматься в поле, расположенное между домиком и фермой. Он глубоко, до боли в груди вдыхал морозный ночной воздух и спешил дальше. Подняв на мгновение голову, он увидел, как два полицейских и владелец фермы бежали к «Сивью».

– Если не сможете найти вход на поверхности, будем вскрывать проход под лестницей, – сказал Харви один из догнавших его полицейских.

Харви охватила тревога. Почему он раньше не подумал о бомбоубежище?

– Мы засеяли его травой, – сказал Харви, устремляясь туда, где, как подсказывала ему память, находился вход, – чтобы никто не узнал, что он здесь. Да где же он? – У него кружилась голова, и от холодного воздуха и всех потрясений последних нескольких дней он терял способность ясно мыслить.

– Нашел! – крикнул полицейский.