Потерять и обрести

— Я не принадлежу себе, Роан! Понимаешь меня? Не принадлежу!

Он был потрясен отчаянием в ее голосе.

— Ты думала, что сможешь полюбить Мартина? — Он изо всех сил старался ее понять.

— Он был мне омерзителен! — бросила она в ответ, понимая, что теряет над собой контроль.

— Омерзителен? — Роана потрясли ее слова. — Что он тебе сделал? Мартин был без ума от тебя. Мне нужно знать.

Шарлотта отбросила светлую гриву волос, блестящие локоны в беспорядке разметались по ее плечам.

— Тебе известно, что Мартин был малодушен. Мать все время его баловала, превратила в бесполезное существо. Я не хочу говорить о Мартине. Он мертв, и в какой–то степени я в этом виновата.

Роан стоял, не двигаясь, жалея о том, что не может посмотреть в ее глаза при свете.

— Неужели Мартин запугивал тебя? — Роану пришлось задуматься над тем, что никогда не приходило ему в голову. Ведь Мартин обожал Шарлотту и не мог ее обидеть. — Я знаю, что он бывал задиристым, но ты всегда с ним справлялась. Помнишь, как он обижал малыша Томаса? Я пригрозил вытрясти из него всю душу, если он не оставит ребенка в покое. Это был первый и последний раз, когда я кому–либо угрожал. Выйдя замуж за Мартина, ты оказалась под опекой семьи Прескотт. И отец Мартина всегда был достойным человеком.

— Прошлое есть прошлое, Роан, — тихо сказала она. — Ни ты, ни я его не изменим.

— Значит, говорить ты не будешь?

— Уже не о чем разговаривать, — настаивала она. — Если бы я могла изменить прошлое, изменила бы.

Роан простонал, как человек, отчаянно старающийся обрести душевный покой.

— Я совсем ничего не понимаю. Если ты действительно верила, что Мартин приходится отцом Кристоферу, значит, ты спала с нами обоими.

— Я была так одинока. Ты стал работать компьютерщиком в Западной Австралии. Я больше не могу об этом говорить, Роан. Я предала тебя и себя. Я превратила свою жизнь в ужасный кошмар. Но я умоляю тебя о перемирии.

Роан поднял руку.

— Черт тебя побери, Шарлотта! — произнес он мрачно. — Что означает твое «не могу»? Я понимаю, что ты хотела вести несколько иной образ жизни. Но я не могу тебя простить за то, что ты лишила меня сына, а мою невинную трудолюбивую мать — ее внука. Ты сейчас расплачешься, поэтому я лучше отведу тебя домой. Папочка ждет свою золотую девочку.

Глава 6

Случилось то, чего так опасалась Шарлотта, — ее отец категорически возражал против ее поездки в Сидней.

— Костелло всегда тобой повелевал! — разглагольствовал он. — Можно подумать, этот мальчишка был каким–то властным волшебником. Он всегда владел твоим сердцем и умом.

Истинная правда. Шарлотта и Роан были вместе с раннего детства, между ними ощущалось единение.

— Он уже не мальчишка, папа, — уточнила она. — Он зрелый мужчина. Мне, если помнишь, двадцать шесть лет. И я хочу жить.

— Не с Костелло. — Вивиан Марсдон яростно тряхнул головой. — Никогда с Костелло. Что за чудовищная идея! Что бы стало с твоей матерью?

Шарлотта посмотрела отцу в глаза.

— Ты имеешь в виду мать, которая так лелеет меня и моего маленького сына? — спросила она, чувствуя сильную обиду. — Маме нет до нас дела. Почему я должна теперь беспокоиться о том, что она подумает?

— Потому что ты всегда об этом беспокоилась и будешь беспокоиться. Я по–прежнему люблю Барбару. И ты все еще любишь свою мать, не важно, как сильно она нас обидела.

— Что насчет Кристофера, папа? — горячо спросила Шарлотта. — Ты всегда будешь его любить, что бы ни случилось?

Вивиан Марсдон нахмурился:

— Что может случиться? О чем ты говоришь? Между тобой и Костелло снова возникло взаимопонимание?

— Ты столько всего не знаешь, папа. Самое печальное в том, что ты никогда не хотел ничего знать. Если Роан мог так легко заполучить меня, почему же я вышла замуж за Мартина?

Густые брови Вивиана Марсдона зловеще сдвинулись.

— Потому что он тебя любил. Боже, Шарли, он безумно тебя любил. Ты была для него всем. Он мог предложить тебе намного больше Костелло.

— Меня не интересовали деньги Мартина. Правда в том, папа, что Мартин и я жили за счет средств его отца. Так захотели Прескотты. Мне не позволяли работать. Я имела право только организовывать вечеринки. И я совершенно ничего не могла с этим поделать.

Вивиан Марсдон откинулся на спинку широкого кресла:

— Я не верю.

— Это потому, что ты всю жизнь прячешь голову в песок. Так безопаснее.

— Я понимаю, что заблуждался, Шарли. Меня пугало душевное состояние твоей матери. Я не мог пойти против нее. Боже, я любил ее. Она была моей женой, и мы были счастливы. Потом умер наш дорогой Мэтти.

— Я знаю, папа. — Шарлотта опустила голову. После смерти брата в их семье не происходило ничего хорошего.

— Но ты не должна быть одна, Шарли. Ты очень красивая, высокообразованная молодая женщина. Ты моя дочь. Ты Марсдон. Эта фамилия еще пользуется большим уважением. Я могу назвать дюжину молодых мужчин, которые прибегут к порогу твоего дома.

Она рассмеялась:

— Многих из них ты распугал, папа. К счастью, ни один из них мне не понравился.