Потерять Кайлера

– Мы будем снаружи, Фэй, – сказал Джеймс, буквально выталкивая Кайлера за дверь.

Прежде чем выйти из палаты, Кай одними губами произнес:

– Я люблю тебя. Прости.

Я отвернулась, чтобы не видеть его исказившееся от боли лицо, закрывая глаза и молясь, чтобы тьма вновь поглотила меня.

* * *

Открыв их в следующий раз, я увидела Джеймса и Алекс, сидевших возле моей больничной койки.

– Дорогая, мы так волновались! – Алекс наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Мне так жаль, что все это произошло с тобой.

Джеймс поднес к моим губам кружку.

– Сестра сказала, что ты должна попить. – Я открыла рот, и он сунул в него соломинку. Прохладная вода стекла по моему пересохшему горлу.

– Что произошло? – хрипло спросила я, чувствуя, что мои голосовые связки по-прежнему напряжены. – Кто спас меня? – Эту часть я помнила смутно.

Алекс и Джеймс обменялись обеспокоенными взглядами.

– Ты его не знаешь. Мужчина, проездом в Уэлсли, вышел на позднюю прогулку и увидел, что на тебя напали. – Голос Джеймса задрожал. – Он ввязался в драку с Дэвидом, тот сбежал. Затем вызвал скорую помощь и ждал ее рядом с тобой.

– Марк, – прошептала я, вспомнив его лицо. – Это был Марк.

Джеймс и Алекс изумленно переглянулись.

– Ты знаешь этого человека, милая?

– Он заходил в закусочную пару раз, – объяснила я. – Думаю, он репортер. Однажды я видела, как он фотографировал меня. – Все это уже неважно, он спас мне жизнь. Джеймс выглядел так, словно проглотил лимон. – Могу я увидеть его? С ним все в порядке?

Алекс похлопала меня по руке.

– Отделался парой синяков и разбитым подбородком, но в остальном он в порядке. Не нужно о нем беспокоиться.

– Я должна его поблагодарить. – Я попыталась приподняться на кровати, вскрикнув от резкой боли в верхней части живота.

– Не вставай, милая. У тебя куча швов на животе, ты должна быть осторожна, чтобы они не разошлись. – Джеймс поцеловал меня в лоб. – Не волнуйся о… Марке. Мы уже отблагодарили его.

– Братья ждут в коридоре, – перебила его Алекс, – и очень хотят увидеть тебя. С ними Брэд и Роуз. Ты готова к посетителям?

– Конечно, – острая боль кинжалом вонзилась в грудь, – только не пускайте Кайлера. Я не хочу его видеть.

Алекс понимающе похлопала меня по ладони, встала и вышла из палаты.

Джеймс наклонился ко мне.

– Я знаю, что он расстроил тебя, Фэй, но ужасно сожалеет. Он рассказал мне о проделках Эддисон. Лучше бы Кай обратился ко мне раньше. – Дядя нахмурил брови. – Я знаю, что тебе нужно время, но не отталкивай его совсем. Он любит тебя и старается все уладить.

– Ты говоришь это ради него или ради себя?

Дверь в палату отворилась, и Джеймс наклонился ближе, прошептав мне на ухо:

– Ради тебя.

* * *

Спустя три дня меня выписали из больницы с условием, что я буду выздоравливать дома. Мне запретили любую физическую активность как минимум следующие десять дней, пока не снимут швы.

Братья вертелись вокруг меня. Брэд заглядывал каждый день после школы, чтобы поделиться новостями, но не особо задерживался. Кэл и Китон почти не покидали мою комнату, но в целом вся семья ежедневно находила для меня время либо лично, либо по телефону, что было ужасно мило. Это помогало мне справляться с последствиями даже лучше, чем они могли себе представить.

Когда количество прописанных медикаментов постепенно уменьшилось и разум прояснился, осознание того, что случилось тем вечером, обрушилось на меня с полной силой. Каждую ночь я мучилась от кошмаров, крича и просыпаясь от страха вся в поту.

Полиция старалась по кусочкам собрать все подробности случившегося и понять, почему Дэвид напал на меня в тот вечер. По просьбе Джеймса Дэн вплотную работал со следствием, но на все мои вопросы они отвечали, что новостей нет. У меня появились сильные подозрения, что Джеймс знал больше, чем говорил, но я не могла винить его в том, что он пытался как можно дольше уберегать меня от суровой правды.

Каждый день Кай появлялся в моей комнате, моля поговорить с ним, и каждый день я отвечала отказом. Было слишком больно. Часть меня знала, что я поступаю несправедливо, потому что сама согласилась на продолжение их фальшивой интрижки с Эддисон во благо Кэлвина. Однако другая, ранимая часть цеплялась за боль и факт того, что меня в очередной раз отвергли.