Потерявшиеся в России (СИ)

Они шли некоторое время молча. Потом Мила спро-сила:

- А вы учились где-нибудь живописи? Мне понрави-лись ваши картины.

- В детстве, в 'Доме пионеров', в кружке рисования. Но в основном я сам. Я самостоятельно изучал анатомию, посещал выставки, галереи, копировал... В общем, учился.

- А почему вы не стали профессиональным художни-ком? - поинтересовалась Мила. - У вас талант.

Да, знаете, как-то не решился. Честно говоря, боялся, что большого художника из меня не получится, а малень-ким быть не хотелось. Но это моя отдушина, которая при-носит удовольствие и отвлекает от повседневных проблем. Сейчас давно не пишу. Докторская диссертация... да и краски дорогие. У меня, правда, есть в запасе немного, но я берегу для чего-нибудь значительного.

- А мне почему-то кажется, что из вас вышел бы заме-чательный художник.

- Ну, это вы мне льстите. Я человек прагматичный и привык оценивать вещи трезво. Но все равно спасибо.

- Это, наверно, счастье, когда занимаешься любимым делом. У вас же и работа любимая?

- Ну, понятие счастья - вещь абстрактная. Вот есть такой биотехнолог, Обласов. Он составляет технологию жизни, при соблюдении которой гарантирует любому сча-стливую жизнь.

- Как это? - оживилась Мила.

- Ну, если вам интересно... Обласов считает, что вы-шел на новое концептуальное устройство мира, выведя его физико-математическую формулу. Он даже попросил жену выбить эту формулу на его могильном камне после его смерти.

- И в чем же суть этой формулы?

Обласов попытался дать новое толкование времени-пространству, обращаясь к замкнутости времени. Он при-шел к выводу, что катастрофическая или счастливая мо-дель семейных, производственных и других жизненных структур зависит от верной организации наших биосистем.

- Не понятно? - посмотрел на Милу Владимир Сер-геевич.

Мила пожала плечами.

- Эволюционное биосистемное устройство мира бази-руется на принципе структурной ассиметрии. А силы пло-дотворной совместимости всегда превосходят потенциал насилия, благодаря чему природа обладает абсолютным свойством неуничтожаемости. Это почти то же, что сказал сегодня Семеныч, когда говорил о зле, которое выплески-вается наружу в смутное время, может быть, чтобы больше в таком количестве не появляться, и на месте концентра-ции этой злобы всходит добро.

- И вы серьезно верите в это? - Мила с надеждой по-смотрела на Владимира Сергеевича, потому что она тоже сама хотела верить в то, что добро сильнее зла и всегда ждала подтверждения этого, чтобы не терять надежду.

- Убежден! - твердо сказал Владимир Сергеевич. - Все мировое сообщество оказалось на краю пропасти, и произошел всплеск мировой энергии. Отсюда летающие тела, развал тоталитарных режимов и так далее. Но приро-да, пусть это будет ноосфера, космический мозг, Бог, как хотите, сама себя спасает, подавая нам знаки, рождая чу-довищ и чудеса... Короче, биопотенциал любой живой системы подключен к биопотенциалу природы, и в период максимальной совместимости - налицо максимальная пло-дотворность. Вот вам формула счастья по Обласову, - Вла-димир Сергеевич улыбнулся. - Остается только разобрать-ся, что это? Очередное шарлатанство в эпоху неустойчи-вых отношений, катаклизмов и экономических потрясе-ний? Или истина, от которой мы в очередной раз отмахи-ваемся?

- Туманно и неопределенно. Формула есть, а кругом полно несчастных, - скептически произнесла Мила.

- А вы, Мила, счастливы?

Вопрос прозвучал неожиданно и застал Милу врас-плох. Она не знала, как ответить. Нельзя сказать, что она несчастлива. У нее дочь, живы родители, своя квартира. И с работой вроде все складывается. Но счастлива ли она? Мужа нет, денег нет.

- Не знаю, - искренне ответила Мила. - Как-то не ду-мала об этом.

За разговором Мила не заметила, как они дошли до ее подъезда. Она посчитала неудобным задерживаться доль-ше, поблагодарила Владимира Сергеевича за то, что он проводил ее до дома, и стояла, ожидая, когда он уйдет пер-вым.

- Ну, тогда, до завтра! - с видимым сожалением по-прощался Владимир Сергеевич и размашисто зашагал че-рез двор в сторону казино, фасад которого играл световой рекламой, подмигивая и зазывая прохожих испытать при-зрачное счастье. Мила проводила его взглядом. Она ждала, что он обернется, но он скрылся за углом, так и не повер-нув головы.

Дома было прохладно. Мила потрогала батареи - они еле грели. Она включила газ и поставила чайник: есть не хотелось, хотелось пить. Катюха гостила у родителей. Ми-ла села на диван. Тикали старинные настенные часы, ос-тавшиеся от бабушки и деда, и только подчеркивали не-привычную тишину. И Мила вдруг почувствовала тоску, которая поднималась почему-то из живота и заполняла все ее существо. Ей захотелось, чтобы кто-то был рядом, а пе-ред глазами возникал образ Владимира Сергеевича, и она поймала себя на мысли, что не может не думать о нем, бо-лее того, думать о нем ей приятно. Ей нравился его немно-го глухой голос, его уверенная, хорошо построенная речь, его неторопливая, но уверенная походка. И глаза, меняю-щие цвет, умные, всепонимающие, ироничные и добрые.