Потерявшиеся в России (СИ)

- Ну, я имею в виду вообще современную молодежь. Захотели, вышли замуж, захотели, развелись.

- Но вы вот тоже развелись с мужем, - дерзко сказала Мила.

- Ну, это совсем другое дело, - смутилась Юлия Мак-симовна. - У нас - это отдельная история. И потом, у нас уже сын взрослый.

Она обиженно замолчала. Воцарилась тишина. Мила взяла с тарелки бутерброд с икрой и жевала, раздавливая зубами икринки, которые вкусно лопались во рту. Юлия Максимовна допила свой коньяк и закусила лимоном, а Вадим сидел как пень, опустив руки под стол, беспокойно хлопал глазами и изредка исподлобья поглядывал на Милу.

- Вадик из очень приличной семьи, - сказала, наконец, Юлия Максимовна.

- Я тоже, - буркнула Мила. Она уже успокоилась, и ей совершенно стало безразлично, что будет говорить или думать о ней эта самовлюбленная мамочка.

- А кто у вас родители? - прямо спросила Юлия Мак-симовна.

- Инженеры. Папа был начальником отдела на заводе, мама - ведущий инженер-патентовед.

- Это, конечно, хорошо, - снисходительно покивала Юлия Максимовна. - У Вадика папа генерал, доктор юри-дических наук, а дед был министром внутренних дел Мол-давии. А вы знаете, что маленького Вадика сам Леонид Ильич на руках держал?

Глаза Юлии Максимовны горели, она захлебнулась от этих приятных воспоминаний.

'Да, видно, жили барами, а сейчас их тряхнуло креп-ко, если она в Израиль намылилась', - подумала Мила, и в этой ее мысли уже не было зла, скорее жалость.

- Мама! Прекрати! Причем здесь это? - Лицо Вадима покрылось красными пятнами. Он чувствовал неловкость от бесцеремонности, с которой мать вела себя с Милой.

- Постой, сынок, я мать. Я должна все сказать. Ведь вы же собираетесь за Вадика замуж? - она вцепилась взглядом в Милино лицо, все ее существо протестовало против этого.

- Мама?

- Что, мама? - она строго посмотрела на сына и снова повернулась к Миле. - Так?

- Нет, не так! С чего вы взяли, что я собираюсь за ва-шего сына замуж? - Мила с иронией смотрела на Юлию Максимовну и улыбалась.

- Как? - Юлия Максимовна даже растерялась. Этого она не ожидала.

- Да вот так! Если я выйду замуж, то только по любви. И уж мне точно не важно, кто будет его отец, а тем более дед, - со страстью выпалила Мила.

- А вы что ж, Вадика не любите?

- Да, он мне нравится, но любить...пока нет, - уклон-чиво сказала Мила.

Вадик покраснел, а Юлия Максимовна хлопала глаза-ми и обескуражено смотрела на Вадима. После этого раз-говор как-то не клеился. Юлия Максимовна, казалось, по-теряла к Миле всякий интерес, больше не задавала никаких вопросов и хотела уже встать из-за стола, но Мила бук-вально упросила ее попробовать ее фирменный торт, и они выпили по чашке чая с 'Наполеоном', который буквально таял во рту, и который Юлия Максимовна, отбросив гонор в сторону, скупо похвалила.

- А вы, Милочка, мастерица. Я так не умею. Что, и обед можете? И котлеты?

- Могу, - улыбнулась Мила.

- Где ж вы этому научились?

- У бабушки, у мамы.

- Похвально, похвально! - снисходительно одобрила Юлия Максимовна.

Вадим подал матери шубу, они оделись и, уже уходя, Юлия Максимовна сказала примирительно:

- Вы, Милочка, простите, если что не так. А знаете, я совсем не против ваших отношений с Вадиком. Но, пойми-те, я мать, и мне хочется, чтобы мой сын был счастлив.

Они вышли, и Мила закрыла дверь и вздохнула с об-легчением, но тут раздался звонок. Это вернулась Юлия Максимовна. Она тихо, словно извиняясь, сказала:

- Там Вадик машину ждет, а я хотела вас спросить. Скажите, Милочка, - голос ее перешел почти на шепот. - А что, вы действительно Вадика не любите?

Мила неопределенно пожала плечами

- Что, совсем-совсем?.. Он очень хороший мальчик. В нем столько искренности.

Мила чувствовала себя неловко, и ей стало жалко Юлию Максимовну, которая в своем стремлении защитить сына пошла на унижение, сбросив личину неприступной высокомерности. Она ушла, расстроенная, унося с собой обиду за своего мальчика.

Мила мыла посуду и думала: 'Вот и хорошо. Вот все сразу и решилось. Все стало на место, и нет больше этой двусмысленности в ее отношениях с Вадимом, хотя, если бы не его мать, она сама ему бы вот так вот прямо не ска-зала, что не любит, потому что в какой-то момент ей каза-лось, что он ей уже не безразличен, и в глубине души теп-лилась искорка, которая могла разгореться и дать импульс более глубокому чувству. И все же, если посмотреть прав-де в глаза, это было не то чувство, которого она ждала, и о котором грезила. Ей было грустно, будто она потеряла что-то дорогое сердцу, и это больше уже не вернется, но она сохранит благодарность Вадиму, который подарил ей не-сколько месяцев романтических отношений, и понимала, что это уже в прошлом. Вот так у нее было на выпускном вечере в школе, когда она вдруг с тоской осознала, что эти годы уже никогда не вернутся, и останется лишь альбом, который будет иногда напоминать о школьных друзьях, любимых учителях и золотом беззаботном времени...