Поток

– Нас, действительно, похоронили тут, чтобы мы никогда не смогли никому ничего рассказать. Мы оставлены на милость искусственных интеллектов, выращенных специально, чтобы нас допрашивать, изучать наши умы и создавать модель того, как мы воспринимаем Вселенную. По идее, в конце концов мы должны погибнуть от той жестокости, с которой ИскИны перекраивают нам разум. По плану смерть неизбежна через десять – пятнадцать лет после начала заключения.

– О, господи!..

– Но мы избежали этой судьбы, не так ли? И должны спасти тех, кто, без сомнения, все еще страдает. Со временем нас будет все больше и больше.

Грейди поймал себя на том, что кивает:

– Да. Черт возьми, да. – Поднявшись, он принялся изучать неправдоподобно тонкую черную нить: – Из чего сделан этот проводок?

– Из тех же волокон, которые, без сомнения, напихали в твой мозг.

– А что произошло с мозгами тех людей, у которых взяли материал?

– Все доноры живы. Те же самые системы, которые затолкали проволоку тебе в мозг, способны без всяких проблем ее оттуда извлечь. Мы можем объяснить, как это делается.

Грейди рефлекторно потянулся провести рукой по голове, но остановился прежде, чем успел пораниться:

– Да. Я бы хотел, чтобы мои мысли снова принадлежали только мне.

– У тебя молодой голос. Как давно ты в тюрьме, сынок?

Грейди призадумался:

– Не знаю. Я оказался тут… в две тысячи шестнадцатом, пожалуй. Да, я уверен. После того как… – На этом его воспоминания оборвались.

– Ну, значит, ты самый свеженький зэк из всех, кого нам удалось найти. Уверен, всем остальным захочется услышать последние новости большого мира.

– Остальным? Значит, есть кто-то еще?

– Да. Мы называем себя Резисторами.

– Я видел ваш символ.

– Так, значит, ты инженер-электрик?

– Типа того. На самом деле я физик. Помимо всего прочего.

– Среди нас много людей ренессансного типа – тех, чьи интересы и амбиции не укладываются целиком в рамки одной специальности. – Повисла пауза. – Но я довольно невежлив. Позволь представиться: меня зовут Арчибальд Чаттопадхай, я – ядерный физик и исследователь. У меня также есть неизбывная страсть к греческой поэзии, но я подозреваю, что причиной моего заключения стало первое увелечение, а не второе.

Грейди рассмеялся:

– Приятно познакомиться, мистер Чаттопадхай.

– Зови меня Арчи. Как все.

– Хорошо, Арчи. – Грейди скривился, пытаясь сосредоточиться. – Меня зовут… я почти уверен, что меня зовут Джон. Так меня называл искусственный интеллект. А вот в фамилии сомневаюсь. Может, Гордон? Или Гаррисон?

– Судя по твоему произношению, похоже, ты белый американец.

– Да, похоже на правду.