Поток

Раб слепого слился с Потоком, открыл рот, капнул в горло пару капель и почувствовал, как клюв оживает и начинает по-звериному двигаться. Тошнота вернулась. Ример сплюнул кровь.

– Грааль…

Он выбрался из воды и теперь стоял на четвереньках на снегу. Слова рождались в горле так, будто были его собственными.

– И когда ты собирался рассказать мне?

Ример коротко усмехнулся.

– О чём? Столько всего произошло, – ответил он.

– Мне нравится думать, что я не склонен к злорадству, и на самом деле в сложившихся обстоятельствах радоваться нечему. Но что я говорил? Разве не предупреждал, что с каждым днём отсутствия в Имланде ты теряешь всё больше власти? Разве не заявлял, что тебе не стоило являться сюда?

Ример закашлялся, как будто это могло ослабить пульсирующую боль. Он прекрасно знал, что живёт по чужой милости. Что он наг и беспомощен на этом снегу. Бывший Колкагга привык бороться, привык разрубать всё, что ему угрожает, но это победить оказалось невозможным. Новое чувство приводило его в ярость.

– Трудно сказать, – ответил он. – Ты болтлив и много чего наговорил.

– Это не игра!

Клюв раскрылся. Ример схватился за горло, харкая кровью. Снег оросил красный дождь. Какое-то время стояла тишина.

– Если бы мы не встретились, тогда всё было бы проще. Но сейчас дела обстоят таким образом, что я хочу пощадить тебя. Из уважения. К тебе и к ней. Это не сложно.

Ример упал на снег.

– Уважение? Вот как ты это называешь? Из уважения к Хирке ты отправил её в Шлокну?

– Я отправил её к собственному народу. Там она получит заслуженный статус и поможет возвыситься нашему дому. Там ей будет лучше, чем в любом другом месте. И там её осчастливят так, как никогда не смог бы ты.

– Статус? – Ример рассмеялся. Во рту стоял привкус крови. – Думаешь, он сделает её счастливой? Ты её совершенно не знаешь, так ведь?

– Я её отец.

– Ты дерьмо.

Ример ждал болевого удара, но его не последовало. Он перекатился на спину и прикрыл лицо рукой. Холод начал пробираться под кожу.

– Попробуем заново, когда ты будешь склонен вести себя более цивилизованно.

Губы Римера задрожали, но он не ответил. Ярость тлела вместе с Потоком. Она увеличивалась с каждым ударом сердца.

Грааль продолжал, как будто одержал победу:

– Ты лишился власти. Усложнил мне жизнь. И сейчас должен позаботиться о том, чтобы Даркдаггар не получил контроль над Колкаггами.

– Считаешь меня идиотом? – Ример проглотил кровь. Его не удивляло, что их объединяют общие цели. Никто из них не хотел встретиться с Колкаггами на поле боя.

Грааль вздохнул и смягчил боль. На юношу словно подуло холодным бризом.

– Без меня ты безусловно был бы идиотом. Радуйся, что принял клюв. По крайней мере, я могу поддерживать в тебе жизнь.

Ример полз обратно к озеру.

Жизнь… Как долго? До конца войны? До тех пор, пока я откажусь делать то, что нужно тебе?

Он инструмент. Оружие. Раб. Но если Грааль считает, что бывший Колкагга будет сражаться на стороне слепых из страха испытать боль, то сильно ошибается.

– Я скоро свяжусь с тобой, – произнёс Грааль. – Надеюсь, к тому времени ты восстановишь контроль над Колкаггами и они будут готовы выступить против Совета.

Ощущение чужого присутствия прошло. Ример снова остался один. Он погрузился в воду. Тепло окутало тело, но он так и не перестал дрожать.

На дне

– Первые семьи по-прежнему живут выше всех. Видишь? – Уни кивнула на край кратера. – Это самые старые постройки Гиннунгада.

Хирка откинула голову назад и попыталась посмотреть вверх в указанном направлении так, чтобы никто не увидел глаз полукровки под капюшоном. Это было обязательным условием, с которым её выпустили в город.

Упомянутые Уни дома находились в огромных пещерах на северной стороне стены кратера, были высокими и состояли из многих блоков, как будто росли из скалы.

Сотворённые Потоком.

Они шли по дороге, которая спиралью спускалась вниз. Уни остановилась.

– Вон там. Язык ораторов. – Она указала на место, расположенное чуть ниже их в стене кратера и похожее на начало моста. Каменный выступ словно вырастал прямо из скалы. – Оттуда делают все оповещения. Оттуда объявят новость о твоём прибытии, если тебя примут.

Хирка посмотрела на серый язык. Казалось, что с этого места проще свалиться вниз и погибнуть, чем произнести речь. Хотя, пожалуй, ни одна альтернатива не выглядела привлекательной.

Выступ располагался слишком низко и не мог быть частью правящего дома, который находился на самом верху.

– Я думала, язык принадлежит дому Ход?

– Так и есть, – ответила Уни. – Всё, что ты видишь между вершиной и языком, – дом Ход.

– Хм…

Колайль кашлянул, как будто хотел что-то добавить, но промолчал. Он тенью следовал за ними. Всегда за спиной. Ему единственному было позволено сопровождать их. Все знали, что Хунгль и Тила – слуги в доме Модрасме, поэтому привлекали бы нежелательное внимание. Наверняка кто-нибудь задался бы вопросом: «Что за девушка в плаще ходит с ними?» А вот в сторону падшего никто и не смотрел. Даже с отвращением.