Потолок одного героя (СИ)

«Раньше, здесь плавали… две».

Шевеленье.

Я поднялся.

Огляделся. Посмотрел на хмурые и глухие, медленно покачивающиеся кроны. На позеленевшие камни и вновь на рогоз.

Лошади… Моей Хорошей нигде не было видно.

— То есть… как?

Ухватив поклажу, я развернулся на месте. Едва не упал. Этой скотины нигде не было видно!.. Даже слышно не было!

— Да не может быть!

Шурша, вековые сосны покачивались; камыш едва различимо ходил. Где-то за камнями, в тёмной глубине пролеска как будто что-то хрустело… или мне это только казалось.

Пятка чувствительно прошлась по острой одеревеневшей хвое.

— Т-с-с-с!… Ай!…

Наколовшись, я скоро запрыгал на одной ноге. Едва не рухнул в воду.

— Ты где?.. Родная моя! Хорошая!

Прицыкнув и присвистнув, озираясь, я подхватил седло. Глянул на развал*ны… Рванул вдоль вереницы следов.

Зацепился.

… ?…

…вно за ноги кто ухватил.

Дыхание сбилось. Выискивая, взгляд метался. Всюду вокруг, в тенях мелькали силуэты. По бокам и позади меня.

Они гнались.

Они гнали Меня.

Я проломился сквозь кустарник. Ударился плечом о ствол и наугад махнул кинжалом.

Услышал скрип и хруст!

— Ми-Ии-ии-и-и-и…

… ?…

Дрожа и выдыхая.

Щурясь на свет, я держал руку с кинжалом.

Металл блестел зелёным отсветом.

В груди горело.

Тишина. Где-то неподалёку «стукал» дятел. Куковала кукушка.

Солнце играло на рыжеватых мордочках лосят. Головастых. За «изгородью» ярко-жёлтых веток они опасливо подрагивали, переступали на длинных ногах. Слышалось тихое похрустывание хвоинок.

Большие и чёрные с голубизною глаза смотрели на меня.

Они не понимали.

Стараясь удержать дыханье, я тяжело сглотнул… Чуть кашлянул… В пересохшем горле стоял препротивный, вяжущий привкус крапивы. Меня тошнило.

Я… опустил рондель.

Поджав ладонью живот, я закрыл глаза. Медленно выдохнул. И отвернулся.

Едва различимые, и всё-таки заметные следы нашлись довольно скоро. Обглоданные ветки. Хорошая моя особо не спешила и не разбирала дороги. Так что я нашёл её уже через несколько минут.

Она и не заметила.

Кобыла просто переходила себе меланхолично от куста к кусту. Так неотразимо её притягивали молодые побеги.

Верёвка мёртвым грузом тащилась следом.

— Ах ты… Подлая Моя!

Ухватившись за лохматую шею, я сглотнул.

Рыжеватый хвост ударил по бедру.

— Ты кто?

Это был не мой вопрос.

И голос был не мой.

Какой-то хриплый, надтреснутый и сильно простуженный.

«… не мой…»

Странная мысль, значение которой дошло далеко не сразу. Глаза округлились, а мир точно замер, дожидаясь, когда я справлюсь с непосильной задачей.

Я моргнул… Потрепал кобылу по шее. Вздрогнул и, сообразив, — присел. Огляделся.

По ту сторону кустов, на фоне старой посеревшей кладки, стоял человек… в пыльной бесцветной накидке.

Взгляд его искал.

Длинная иголка чуть посверкивала в одной руке. И тяжёлая шерстяная ткань цвета хвои была зажата в другой. На общем фоне выделялся один лишь колпак.

Ярко-красный.

Глава 6

Выступление

XXIX

Я замер. Колени так и остались согнуты.

Невысокий и сухой. С узкими плечами. Коротконогий и при загнутом вниз носе… я сразу же узнал в неизвестном духа-хозяина.

Солоновато внезапно сделалось во рту… И сердце очень быстро застучало… Забилось в висках и как будто… в зубах… Мне полегчало.

Мысль пошла быстрее.

Дрожь, что нарастала в желудке, утихла.

Я вспомнил про квадрат противоположностей. Его строенье известно было всем, от мала до велика, так что представить не составило особого труда.

«Огонь гуляет по воде, а земля дышит огнём… Хорошо… А… он… кто? Лес?.. или вода?.. или земля?.. Договор!.. Всегда заключают договор!..»

Брови неизвестного чуть приподнялись. Сошлись. И опустились.

Он смотрел на меня.

Поморщившись, что-то для себя определив, хозяин сплюнул. Он поглядел на инструмент — и снова на кустарник. Чуть повыше, на заходящее солнце.

И снова на меня.

Он чуть подтянул разложенную ткань. Воткнул иглу, чтоб та не мешалась, и дёрнул ткань ещё раз.

— У вас край зацепился, — заметил я. — Порвётся.

—?

Не слишком-то внушающий подбородок духа поджался. Он снова глянул — на нечто между кронами и небом. Развернулся, нашёл, о чём я говорю, и дёрнул в раздраженье.

— А я разве не знаю?

Странно…

Нас разделяли кусты, целый акт, но голос прозвучал, как будто дух стоял рядом. Словно хозяин негромко шептал мне в ухо.

Пальцы сами собою до боли сжали поводья.

Я приоткрыл было рот — и в ухе что-то треснуло. Словно лопнуло, и птицы залились между ветвей. Послышался негромкий перебор листвы.

… Я заметил тропку.

Старая, но ещё «живая» она тянулась вдоль тусклой кладки. По ней регулярно ходили, так что несложно было сделать вывод: где-то рядом были люди.

«Люди!»

Дух-хозяин хмуро глядел в мою сторону. Я подтянулся. И вид принял самый достойный. «Я духа вижу целиком, в то время как он меня лишь по пояс, — это хорошее подспорье».

Хозяин подался вперёд. В накатывающей вечерней дымке хищно сверкнула пара ярко-зелёных точек.

— Господии-н! — постарался я передать одним лишь голосом приличное происхожденье. — Добрый вечер… Вы здесь один?

— С парой волкодавов. Я могу Вас познакомить, если хотите.

Колени мои ещё немножко подогнулись. Я вновь воровато отдёрнул край драной рубашки.