Потом и кровью

Прусские рейтары тоже не теряли времени зря – уже приготовили пистолеты и палаши, надеясь на добрую схватку. Меж артиллерийскими батареями, в снежных редутах, тлели фитили мушкетов. Все ждали приказа.

Высланный из замка отряд латников – около сотни воинов – выскочил из пороховой мглы прямо на первую батарею.

– Огонь! – быстро приказал король.

– Пли! – тут же скомандовал русский ливонец, помещик из бывших бежецких, капитан Ратмир Рдеев – тот самый, что когда-то геройствовал в Раковоре.

Русские пушки ахнули разом. Изрыгая грозное пламя, вздрогнули тяжелые литые стволы. Свистя, вырвалась из десятка жерл смерть, полетела, ударила, вырывая сердца, калеча, круша доспехи и ребра…

Треть вражеского отряда тут же превратилась в кровавое месиво! Тотчас грянули и мушкетеры – особо не целясь, прямо в пороховой дым.

Первый залп, свист пуль, предсмертные крики. Второй залп… Третий…

И снова – артиллерия! Картечь. Ужас…

Пан Кмишек не думал, что будет вот так. Без всякого глупого «рыцарства». Методично и страшно. Королевские пушки и мушкетеры действовали слаженно и как-то без эмоций. Ни тебе криков «ура», ни реющих знамен, ни красивых лихих атак кавалеристов. Просто – бух-бух-бух. Как молотилка. Бездушная машина смерти.

Именно на это и рассчитывал Арцыбашев. Нужно было наглядно показать всем, чем грозит неуважение к королю и неисполнение его указов. Невзирая на лица, на положение в обществе, на древность рода, на замки.

Замки? Воины? Гонор шляхетский? Ну-ну…

Что сейчас осталось от замка пана Константина Кмишека? Руины! Да, та девушка, верно, погибла… А что делать? Надо показать всем, и тут уж не до сантиментов, не до девушек.

Огромные «единороги», отлитые в Нарве русскими мастерами по русским технологиям, плевались ядрами словно семечной шелухой. Феодальный замок – прекрасная цель, прицел менять не надо. И что с того, что все вокруг заволокло клубами порохового дыма? Да, пушкарям глаза ел – стрелять неудобно. Но ведь ясно, куда. Знай пали!

Вот и палили…

– Ваше величество!

Магнус повернул голову:

– Что такое, Михаил?

– Там это парень, крестьянин… Ясь, кажется. Рвется к развалинам – спасать свою девчонку.

– Его ж там убьют! Да и девчонки уже, скорее всего… Хотя, – король ненадолго задумался. – Вот что! Бери сотню рейтар, прихватывай этого Яся, и мчитесь в замок. Посмотрите, что там да как.

– Слушаюсь, мой король!

Минут через пять после ухода Михутри король дал артиллеристам отбой. День выдался почти безветренный, правда, промозглый, холодный, с мокрым противным снегом, вообще-то, не характерным для мягкой польской весны. Белый пороховой дым, смешанный с кирпичной и каменной пылью, висел над разрушенным замком плотным непроницаемым покрывалом.

Что там делалось, даже в зрительную трубу было не разобрать. Вскоре вернулись разведчики – рейтары с Михутрей, жалованным уже майорским патентом.

– Крепость разрушена до основания! – браво доложил Михаил. – Любо-дорого посмотреть.

– Хм, – Магнус с сомнением покачал головой. – Интересно, там вообще хоть что-нибудь можно увидеть?

Майор рассмеялся:

– Так там уже ничего и нету! Развалины одни кругом – нечего и смотреть. Да, ваше величество, Ясь свою девчонку нашел. Живую!

– Славно! – искренне обрадовался Арцыбашев. – Это ж хорошо, когда у кого-то вдруг – счастье.

– И еще мы поймали владельца замка, – самую важную новость хитрый Михутря приберег напоследок. – Привели на веревке. Велите повесить прощелыгу?

– Стой, стой! Какое повесить? – замахал руками король. – Мы что – турки или татары какие? Под суд его, старого черта, под суд!

– Можно и под суд, ваше величество, – майор повел плечом, защищенным блестящим стальным оплечьем – немножко не в тему с черненым панцирем, однако надежно. Многие тогда комбинировали, не особенно-то глядя – сочетается ли все в латах, гарнитур или нет? Было бы удобно, надежно – что еще надо-то?

– Только судья здесь такие… оправдают черта, как пить дать!

Магнус недобро прищурился:

– Нет! Наши судья – честные. А кто будет нечестным и задумает оправдать… с теми придумаем, что…

– Ну, это другое дело. Пленника к вам привести?

– Зачем? В обоз его, а затем в темницу. Пусть судьи с ним разговаривают.

Клубился, понемногу тая, пороховой дым. На старой, с уже набухшими почками березе невозмутимо каркали вороны. Королевское войско – мушкетеры, пушкари, рейтары – с победой возвращалось в Краков.

* * *

Показательная «порка» непокорного вассала произвела большое впечатление на магнатов и шляхту. Все больше и больше нового короля Магнуса Ливонского начинали воспринимать не как опереточного героя, а как решительного и волевого монарха, ничуть не боящегося применить силу и, самое главное, эту силу имеющего.