Потом я проснулась

– Из твоих слов следует, что ты предательница, – задумчиво резюмировал мужчина мой рассказ. – У нас не любят предателей, к какому бы лагерю они ни принадлежали.

– Не соглашусь, – порывисто воскликнула я, оскорбившись эпитетом, которым меня наградил собеседник. – Предатель ищет выгоду, а я всего лишь хочу жить так, как мне велит сердце. Разве это преступление?

– Не знаю… – в голосе Ламара звучала неуверенность, и мне показалось, что на этот раз он был искренен. – Возможно. Но нас не учили думать так.

– И что же для вас главнее жизни? – я понимала, что скатываюсь в софистику, но не могла упустить возможность узнать своего собеседника ближе. – Тебя родила женщина, ей ты обязан своей жизнью, и больше никому. Если кто-то заявляет, что это не так, то этот человек или лжец, или подлец.

– Ты богохульничаешь, – тут же заявил Ламар, но по его тону я поняла, что он сам не слишком верит в то, что говорит.

– Пусть так. Но у нас с вами ведь разные боги, не так ли? Значит, мне отвечать придется перед своими, а уж я с ними как-нибудь договорюсь. И вообще, кто сказал тебе, что им есть дело до того, что здесь у нас происходит?

– О чем ты? – нахмурился мужчина.

– Как долго вы воюете? Наверное, никто этого уже и не помнит.

– Битва между добром и злом древнее этого мира.

– Да, но это всего лишь красивые слова, – я рассмеялась, заметив сомнение на лице своего собеседника. – Но не забывай о том, что я имею кое-какое отношение ко всей этой системе. И пусть для вас я на темной стороне, это, по сути, не так важно. Каждую ночь белое становится черным – и наоборот.

– Я не понимаю тебя, – Ламар выглядел озадаченным, и мне пришло в голову, что он не был силен в демагогии.

– О том, что, возможно, все это время ты наблюдал не за борьбой белого и черного, а за битвой зла со злом. Так бывает. Ты считаешь, что стоишь за право дело, и твои противники думают так же. А по факту все вы не правы. Так понятнее?

Мужчина не ответил. Тени от огня оттеняли и без того резкие черты его лица, и я увидела, как сильно оно исказилось. Мне вдруг стало жаль этого человека. Какие бы цели он ни преследовал, ему приходилось исполнять роль пешки в этой затянувшейся игре. Мое отношение ко всему происходящему уже несколько раз менялось по мере того, как я узнавала все новые и новые подробности. Сначала Бальтазар казался мне мудрым правителем, которому удалось сохранитель аутентичность своего народа. Потом, приглядевшись, я поняла, что он был всего лишь местной разновидностью тирана, которого судьба за какие-то заслуги наделила неограниченными возможностями. Я даже вполне допускала, что его предполагаемое бессмертие было очередной выдумкой, а за маской великого наместника богов скрывается кучка жадных до власти людей. Следующим этапом было восприятие так называемого Мастера как покровителя угнетенных. Однако, оказавшись по другую сторону баррикад, я увидела, что здесь ситуация мало чем отличалась от той, с которой я уже успела столкнуться. Что ждало меня дальше? Полное разочарование? Мне не хотелось верить в это – где-то должно было быть место, на которое еще не успели наложить свои лапы ни Бальтазар, ни его соперник. Словно услышав мои мысли, Ламар вдруг спросил:

– А куда вы направлялись? Ведь, если следовать твоей логике, в наших землях ты не намерена была задерживаться.

– Что? – я не сразу очнулась от внутреннего диалога и сначала немного растерялась. – А… Да, конечно, мы хотели пройти незамеченными. Шли в незанятые земли.

– Куда?! – Ламар воскликнул это громче, чем намеревался, и оглянулся, но рядом никого не было, и он заговорил тише. – Откуда тебе известно о них?

– Учитель сказал, – меня удивила реакция мужчины, и я решила выяснить, что именно произвело на него такое сильное впечатление. – Да это и не секрет вроде бы. А что не так?

– Там ты найдешь свою смерть, – уверенным голосом ответил Ламар. – Нам запрещено туда ходить, из этих проклятых мест еще никто не возвращался живым.

– Ну, опять двадцать пять, – я рассмеялась, подумав, что такие речи забавно слышать от опытного и смелого воина.

– Что? – вид у моего собеседника был озадаченный, и я объяснила:

– Ты пойми, я ничего не имею против тебя, и, скорее всего, ты веришь в то, что говоришь. Однако у нас то же самое говорят о вашей стране. Поэтому не обижайся, но я не доверяю пропаганде.

– Чему? – не понял Ламар.

– Тому, что вам говорит ваш правитель. Судя по словам Бальтазара, все вы – дикари, которые живут как животные и не имеют ничего святого.

– Это мы – дикари? – возмутился мужчина. – Разве это не вы приходите на нашу землю, грабите наши дома, разоряете целые селения?

– Вот и я о том же, – мне не хотелось вступать в дискуссию, и поэтому я предпочла согласиться с обвинениями, тем более что они были совершенно справедливыми. – Если все, чему нас учат в храмах, ложь, то я вполне могу допустить, что и вас обманывают.

– Это невозможно, – убежденно покачал головой Ламар. – Я сам видел тела людей, которых привезли оттуда – они были в жутком состоянии, поверь мне.