Потомки песчаных бурь

Дэн стоял у штабелей щитов, переминаясь с ноги на ногу, и напряженно следил за пятнами света, которые разжижали вязкую тьму. Треск кастаньет не смолкал, а Бурый с факелом медленно, но верно приближался к его источнику. Особенно сильный порыв ветра лязгнул стеклом в верхнем разболтанном окне, Дэн неосознанно отвлекся на него лишь на пару секунд, а когда спохватился и вновь сосредоточился, вдруг понял, что кастаньеты смолкли. Липкое пятно факела дрогнуло и замерло, и вместе с ним замер Дэн, и даже перестал дышать. Огонь качнулся, метнулся вниз (Дэн покрылся потом), снова рванулся вверх и принялся беспорядочно шарить по сторонам.

– Давай сюда, – неожиданно будничным тоном позвал Бурый и Дэн, сорвавшись с места, мигом очутился рядом с ним.

– Ну? – сухим горлом выдавил он, озираясь вокруг. Бурый несильно ткнул его в бок:

– Ломы́ гну. Нет тут никого.

Он в который раз провел блекнущим факелом вокруг. В том месте, откуда прежде раздавался непонятный звук, было пусто, да и вдоль всей этой стены на полу ничего не было. Бурый прошел по всей ее длине, увлекая за собой Дэна, и ближе к углу они обнаружили двухстворчатую дверь. Бурый немедленно схватился за скобу ручки и потянул на себя.

– Накося, – разочарованно протянул он. – Заперта.

Дэн тоже взялся за ручку и с силой потряс, но дверь даже не качнулась.

– Ну-ка, посвети сюда, – попросил он и присел. Бурый опустил факел к самому полу. Они обследовали таким образом всю стену снова.

– Ни норы, ни гнезда, – подытожил Бурый. – Как сквозь землю провалилось.

– А может, оно летает? – выдвинул гипотезу Дэн. Бурый молча поднял факел, который теперь чадил еще сильней и начал громко потрескивать.

– Высокий потолок, не видно ничего, – вздохнул Бурый. Дэн молча кивнул головой, рассматривая тускло освещенный больше бледным красноватым светом из окошек, чем пятнышком умирающего факела потолок с мертво белеющими лампами. И тут кастаньеты затрещали вновь прямо под ногами.

Оба охотника от неожиданности издали неопределенные звуки и Бурый опустил факел вниз так скоро, как только смог. Пламя на конце прута предательски моргнуло, но уцелело, вспыхнуло поярче, но осветило лишь пустой бетонный пол. Кастаньеты трещали как раз в том месте, где чадил из последних сил спасительный факел.

– Мать твою, – прошептал Бурый и поводил для верности огнем вокруг. – Вот это номер. Что бы это ни было, но его не видно…

Оцепенев от пережитого только что испуга, Дэн шарил вокруг глазами, слушая громкий отчетливый треск.

Они вернулись к своим щитам. Бурый положил догорающий факел на бетон пола, уселся на щиты, и сказал обескуражено и не слишком уверенно:

– Ладно, авось не сожрут.

– Если только они не едят так же незаметно, – попытался сострить испуганный Дэн.

Факел на полу трепыхнулся последний раз и погас. Темнота придвинулась, и Дэн как от озноба передернул плечами. Они сидели и молча слушали, как проклятый стрекот перемещался по цеху: сначала из одного угла в другой, потом вдоль всего здания, а после этого, будто что-то ища, побывало и в других углах. Неудачливые ловцы дивились этим перемещениям, перебрасываясь шутками, и подтрунивая друг над другом, и страх постепенно сошел на нет, оставив в душе лишь смутную тревогу. Скоро треск стих и вслед за ним замолчали напарники, прислушиваясь к шуму бури за стенами. Уныло дребезжало в высоте стекло и убаюкало-таки Бурого. Он низко склонил лохматую взъерошенную голову и как сидел, так и заснул, мирно посапывая. Дэн снова позавидовал его спокойствию, думая о том, что ему самому уснуть вряд ли удастся. Он аккуратно прилег, решив коротать время в более удобном положении. В голове зашумели его постоянные размышления, и он пожалел, что не захватил из кабины свой старенький рюкзачок, на дне которого лежала толстая тетрадь с замковой застежкой – его верный спутник-дневник. Уж сейчас бы он излил ему душу, бумага ведь терпелива, в отличие от некоторых (он покосился в сторону сопящего напарника). Невеселые мысли крутились в голове Дэна, сбивались в стаи и настырно просились на бумагу. Эх… Но он тут же спохватился – фонаря с собой не было, только небольшая переноска, оставшаяся у машины, а писать так – только глаза сажать.

Дернуло же их сделать крюк к ущелью. Да и, правду сказать, давно они хотели повидать местную диковину – «городище». Как-никак следы древней цивилизации. Не завернули бы туда, давно бы уже сидели на базе. Бурый сразу удрал бы к своей ненаглядной в лабораторию, а Дэн непременно засел за дневник. Чернил бы страничку за страничкой под негромкое бренчание банджо в руках молчаливого дяди Мбеги… Но, все-таки, ущелье стоило того, чтобы застрять здесь.