Потомки

Я смотрю на наш отель и жалею, что со мной нет дочерей. Все ясно: я боюсь. С каждой минутой солнце сильнее пригревает спину, а мне хочется, чтобы все оставалось таким, как вчера: ощущение, что ты на пути к цели. Суп варится, но пока не готов. Все, хватит выслеживать и подкрадываться. Я решительно направляюсь к голубому домику, увязая в песке, но, когда подхожу, вижу то, что заставляет меня остановиться. Я вижу, как Брайан входит в дом, как вскоре выходит оттуда со стаканом воды и садится в шезлонг, как следом за ним выходят двое мальчишек — одному лет тринадцать, второму, не знаю, лет восемь. А потом из дома выходит женщина в белом купальнике и большой белой шляпе. Она элегантна. Сногсшибательна. Она потрясающе красива. Это жена Брайана Спира.

30

Я возвращаюсь вниз и усаживаюсь на песок. Я жду, не придет ли на пляж Брайан со своим семейством. Я знаю, что они придут. Здесь все ходят на пляж. Мой план рухнул. Теперь, когда я знаю, что у него есть жена и дети, я не могу идти напролом. Не потому, что это трудновыполнимо, а потому, что теперь я не считаю, что это правильно. Я начинаю во всем сомневаться, хотя и знаю, что между ними было.

Я вижу, как, прыгая с камня на камень, ко мне приближаются мои дочери и Сид. Чтобы попасть с гостиничного пляжа на тот, где сейчас стою я, нужно либо карабкаться по камням, либо плыть по воде. Нормальной дорожки нет — вероятно, неспроста: так у посторонних отбивают охоту забредать на гостиничный пляж, а у постояльцев — его покидать.

Преодолев препятствие, они оглядывают пляж и замечают меня. Скотти бежит ко мне, на бегу разворачивая полотенце.

— Алекс заказала завтрак в номер! — ябедничает она.

— Хорошо, — отвечаю я.

Скотти никогда не знает наверняка, попадет она в цель или промахнется, но все равно стреляет — наугад. Правильная тактика. Следы от ожогов сегодня выглядят лучше. Они подсохшие, белые, как старые шрамы. Что с тобой происходит? — хочется мне спросить. — Чем тебе помочь? Я вспоминаю, как ночью она кривлялась перед зеркалом, как приподнимала свои груди. Раньше я как-то не замечал, что у Скотти есть маленькие грудки, но они есть.

Скотти растягивается на песке, повернув голову в мою сторону.

— Дома у тебя в комнате есть кабельное телевидение? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает она.

— И что ты смотришь?

— «Клан Сопрано», — отвечает она. — «Охотники за головами». Погоди, ты имеешь в виду только кабельное или вообще все шоу?

— Лучше бы ты никакие не смотрела, — замечаю я.

— Еще чего! Да я скорее умру, — отвечает она.

К нам подходит Алекс, за ней, дымя сигаретой, идет Сид. Я вижу, как мужчины провожают глазами мою дочь, но, заметив меня, отводят взгляд.

— Как дела? — спрашивает меня Алекс. — Нашел?

— Ой, да, — говорит Скотти. — Ты нашел того маминого друга?

Я обдумываю свой ответ. Если они узнают, что я его нашел, то немедленно потребуют от меня действий.

— Нет, — отвечаю я, — не нашел.

Сид слегка кивает мне, я тоже отвечаю ему легким кивком. Теперь я смотрю на него иначе — он загадка, кремень. Наверное, он очень сильный. Или обкуренный.

— Хорошо позавтракали? — спрашиваю я.

— Угу, — отвечает Сид.

— Мы тебе булочку принесли. — Алекс протягивает мне булочку с изюмом.

— Как это мило. Спасибо.

Солнце становится жарче, приятно пригревает спину. Я сбрасываю теннисные туфли и зарываюсь босыми ногами в прохладный песок. Сид и Алекс лежат на животе, Скотти переворачивается на спину. Народу становится все больше и на пляже, и в похожей на стекло воде океана. По обе стороны от нас ставят шезлонги, раскрывают зонты, достают сумки-холодильники, полотенца, кремы от солнца, шляпы.

— Вы взяли крем от солнца? — спрашиваю я.

— Нет. — отвечает Скотти. — А вода у нас есть?

— Ты взял воду? — спрашивает меня Алекс.

— Нет.

Алекс вскидывает голову:

— А чего-нибудь перекусить?

— Можем пойти в город.

И как это матери не забывают взять с собой все, что может понадобиться ребенку?

Алекс приподнимается на локтях и смотрит куда-то мимо меня. Я прослеживаю за ее взглядом. Она смотрит на женщину в белом. Та бросает на нас дружелюбный взгляд, затем смотрит на песок. Двое мальчишек, которых я видел в голубом домике, бегут к воде, и женщина кричит им: «Не заплывайте далеко!» Мальчишки вбегают в воду и качаются на волне, как птицы, подпрыгивая вверх-вниз. Женщина подходит ближе к воде, и мне это на руку: я могу ее как следует рассмотреть. Она снимает с плеча пляжную сумку и достает полотенце. Взмах — полотенце взвивается в воздух, затем опускается на песок. Поверх купальника на ней полупрозрачная зеленая туника; женщина усаживается на полотенце и достает книгу. Книга толстая, в твердой обложке.

Мои дочери не спускают с женщины глаз, следя за каждым ее движением. Может быть, сравнивают со своей матерью, может быть, она просто им нравится. Я ищу глазами ее мужа, но вижу лишь рабочего с газонокосилкой да нескольких местных ребятишек с удочками.

Мальчишки катаются на досках, лежа на животе. Женщина время от времени поглядывает на них, заложив пальцем страницу книги.

— Пойдите искупайтесь, — говорю я своим.