Потомок Геракла

– Положение наше крайне тяжёлое, если не сказать безвыходное, – с констатации столь печального факта начал военный совет Архелай, поскольку царь пребывал в мрачной молчаливости и задумчивости. – Фессалийские войска блокировали Кранон и Лариссу, а также все дороги к ним ведущие. Хуже того, Александрос Ферский надёжно заблокировал нам все возможные пути к отступлению, в том числе главную дорогу, ведущую в Пиерию через Темпейское ущелье.

– Разве войско моё не в состоянии проложить себе путь на родину? – злобно проворчал царь Македонии.

– Попытаемся атаковать фессалийцев в лоб, сразу получим удар в спину от беотийцев, – подробно пояснил Архелай.

– А если сначала ударить по беотийцам? – несколько оживился Александр.

– Войско фиванское возглавляет стратег Пелопид – один из самых опытных военачальников Беотии, – отрицательно качая головой, произнёс Симмий. – Пелопид этот ещё ни разу не терпел неудач на поле боя, даже будучи в заведомом численном меньшинстве. Два года назад Пелопид и его соратник Эпаминонд у себя на родине сокрушили десятитысячную армию могучей Спарты, дотоле считавшейся непобедимой на суше²⁸…

– Дело даже в не этом Пелопиде, – подхватил Архелай. – Как только мы схватимся с фиванцами, тотчас фессалийцы ударят нам в спину. Войско беотийское уступает нам по числу пехоты и конницы, но зато превосходит по количеству гоплитов. Так греки называют своих профессиональных бойцов-фалангистов. Фессалийские силы уже превышают наши, а всё новые отряды наёмников и ополченцев идут и идут в Феры. Кроме того, в Мигдонии по-прежнему грабежами промышляют афинские наёмники…

– А наши подкрепления где? – вновь помрачнел царь.

– Парменион сообщает, что все пути через границу фессалийскую надёжно перекрыты, – печально вздохнул Симмий. – Попытка прорыва к нам обойдётся потерей едва ли не половины его наличных сил – и это в лучшем случае…

– Сражаться сразу против двух опасных и сильных врагов мы не в состоянии, – Архелай начал осторожно подводить монарха к итоговому положению текущих дел, – Разбить их поодиночке мы не успеем. Оставаться в Ларисе мы сможем безопасно лишь пару недель, а дальше начнётся голод…

– Иными словами, вы хотите сказать, что выбора у нас нет!? – окинул своих военачальников злобным взглядом Александр.

– Да, царь, – твёрдым голосом объявил Архелай, – нужно заключать мир и с Александросом, и с его могущественными союзниками – беотийцами.

По взаимной договоренности предварительная встреча в рамках мирных переговоров состоялась на одном из холмов близ Ларисы. В заранее поставленном шатре были заготовлены три скамьи и общий стол. На встречу каждый из участников обязался явиться без свиты и телохранителей. Разрешалось лишь взять с собой переводчика.

Ферский тиран вполне сносно владел македонским языком, а потому прибыл на переговоры один. Первоначально он хотел взять с собой и Птолемея, поскольку речь непременно коснётся и его судьбы. Однако вспыльчивый македонский царь непременно захочет убить Алорита, и тогда переговоры сорвутся, а затягивание войны грозило Фессалии большими убытками.

Поскольку Александр Ферский понимал македонское наречие и мог на нём свободно изъясняться, то Пелопид решил отказаться от услуг собственного переводчика, понадеявшись на лингвистические способности и дарования своего союзника.

Александр не владел ни греческим языком, ни фессалийским диалектом. Зато их знал и хорошо понимал Филипп. Именно его в качестве личного переводчика и взял с собой на предстоящую встречу македонский царь. Принадлежность Филиппа к царскому роду как нельзя лучше соответствовала формату и степени важности предстоящих переговоров.

Таким образом, в условленный час шатре, установленном на нейтральной территории собрались четверо – македонский царь Александр и его младший брат Филипп, а также фиванский стратег Пелопид и ферский тиран.

Македонские, фессалийские и фиванские телохранители на заранее оговоренном расстоянии друг от друга замерли в полной готовности прийти на помощь своим господам по первому же зову или в случае малейшей опасности.

Один лишь Филипп пребывал в радостном и приподнятом расположении духа. Впервые ему предстояло стать непосредственным участником важнейшего военно-политического мероприятия, от исходов которого зависела дальнейшая судьба всей военной кампании.

III

Перед тем, как непосредственно приступить к переговорам, все их участники обменялись между собой многозначительными взглядами. Александр смерил тирана Фер презрительным взглядом, давая понять, что в будущем обязательно с ним рассчитается за своё нынешнее затруднительное положение.

Пелопид впервые столь близко видел македонцев, поэтому во взгляде его не было и намёка на неприязнь или агрессию. Фиванский полководец рассматривал царя Македонии и его младшего брата с профессиональной позиции. Так воины или участники Олимпийских игр оценивают способности и возможности своих соперников.