Потомок Геракла

– Стража! – загремел Александр, поняв, что дерзкий и голый Птолемей ускользнул от его безупречно заточенного лезвия и острия его фамильного меча. – Всем немедленно в погоню за Птолемеем Алоритом! Этот человек нанёс тягчайшее оскорбление царской семье, а посему отныне он – злостный преступник царства Македонского! Взять Птолемея живым, дабы предстал он перед суровым и справедливым судом!

Пока дворцовая стража и телохранители царя спешно организовывала погоню за Алоритом, между Александром и матерью состоялся крайне эмоциональный и неприятный для обоих разговор.

– Так, значит, это правда! – крикнул на мать новоиспечённый царь, свирепо швырнув в неё шафрановое платье, дабы та прикрыла свою наготу. – Это чистая правда! Ты изменяла отцу в его дворце с его же приближенным! Ты разделяла ложе со своим собственным зятем! Ты раздвигала ноги перед мужем своей дочери! Твой поступок – это несмываемый стыд и вечный позор для славного рода Аргеадов!

– Перестань кричать! – огрызнулась Эвридика. – Если ты сам не расскажешь о том, что тут произошло, никакого позора для нашей семьи и рода Аргеадов не будет! Не смешивай дела семейные и державные, и прекрати истерику!

– Ты ещё смеешь указывать мне и приказывать!? – от глубочайшего изумления царь застыл посреди комнаты, нервно вложив меч обратно в ножны.

– Смею, поскольку я произвела тебя на свет! – перешла в наступление полностью пришедшая в себя царица. – И именно я добилась того, чтобы тебя без проволочек и препятствий избрали царём! Твой отец завёл себе новую молодую жену – податливую и коварную потаскуху Гигею, а я в отместку Аминте развлекалась с Птолемеем! Кстати, сыновья Гигеи запросто могут оспорить твой трон – вот о чём нужно думать сейчас, а не позорить мать из-за пустяков!

Гнев мгновенно вновь обуял Александра. Он сжал кулаки и подскочил к матери, которая так и не соизволила одеться, а лишь прикрылась платьем. На секунду Эвридике показалось, что сын непременно ударил бы её, если бы дотянулся.

– Пустяков!? – закричал царь. – Своим непотребным распутством, похотью и противоестественной связью с мужем дочери родной ты свела в могилу отца! Никогда не прощу тебе эту постыдную измену! Никогда! Моё прежнее отношение к тебе и почитание навсегда остались в прошлом! Я не стану изобличать тебя на людях, чтобы не опорочить память отца. Помни, что отныне ты мать мне лишь по названию, но не по родству и крови! Облачайся в траурные одеяния, коротко остриги волосы и будь готова в самом скором времени отправиться в Эги, чтобы принять участие в погребении отца. Покаянием своим, может, искупишь хоть часть своей необъятной вины перед ним!

– А что будет после похорон? – с тревогой спросила Эвридика. Только теперь, охваченная страхом, она осознала, что все слова, сказанные сыном, не просто плод его сиюминутного гнева, а неожиданная суровая реальность.

– Ты останешься во дворце, будешь под постоянным моим надзором, – нахмурился Александр. – Я более не допущу никаких действий с твоей стороны, порочащих имя и честь нашего рода или семьи. Что касается твоего любовника, то, как только Птолемея схватят, я лично отрежу его жалкий отросток, болтающийся между ног. Я заставлю Алорита перед смертью съесть собственные причиндалы, которыми он завоевал твоё расположение! Ты станешь свидетельницей мучительной казни охальника и прелюбодея, разделявшего с тобой ложе!

– Мне нет никакого дела до судьбы Птолемея, – поспешила отречься от возлюбленного растерявшаяся и перепугавшаяся царица. – Но ты не посмеешь сделать из меня узницу! Лучше запри под замок потаскуху Гигею и весь её змеиный выводок! А ещё лучше поскорее отправь всё это семейство в царство Аида!

– Не волнуйся, Гигея и её сыновья уже находятся под неустанным надзором верных мне людей, – заявил Александр, прибавив презрительно. – Имей ввиду, что Гигея и дети её вызывают у меня куда больше жалости, сочувствия и снисхождения, чем ты!

Глава III. Быстрое взросление царевича Филиппа.

I

Царя Александра II весьма опечалило то обстоятельство, что предерзостному Птолемею удалось целым и невредимым покинуть Пеллу. Если бы не отцовские похороны, то монарх лично бы возглавил облаву на гнусного прелюбодея. Впрочем, новоявленный царь македонский не сомневался, что рано или поздно Алорит будет пойман и предан жесточайшей и самой позорной казни.

В родной город Птолемея, ко всем его дальним и ближним родственникам, а также знакомым и друзьям уже были посланы охотничьи команды. На все пограничные заставы и поселения отправились гонцы с грозным приказом ни в коем случае не пропустить в соседние края и державы беглого преступника.

По всем городам, поселениям и общинам Македонии были разосланы гонцы для оглашения царского указа. В нём Птолемей объявлялся главнейшим государственным преступником, которого следовало изловить живым и доставить на царский суд. За голову Алорита была назначена щедрая награда, а за пособничество ему и укрывательство – суровая казнь с конфискацией всего имущества.