Потомок Одина

– Ты напоминаешь им слепого, – Ример закрыл глаза и попытался сбросить с плеч тяжесть неразумности имлингов. Столько ненужных страданий, порождённых мифами и сказаниями. Порождённых страхом.

Он увёл слабовидящего с дороги и положил ему в руку две серебряные монеты, а потом снова вскочил в седло.

– Таких, как вы, господин, больше не осталось! – прокричал мужчина ему вслед, а потом пошёл своей дорогой, не ведая, с кем он только что повстречался. Ример ещё раз посмотрел на повозки. Сейчас они следовали прямо за ним, и Илюме недовольно сверкала в темноте кошачьими глазами. Порой Римеру казалось, что ей вряд ли известна разница между сном и бодрствованием. Для неё это одно и то же.

Они взяли правее и поехали по улице Даукаттгата. Перед Римером высилась цель их долгого путешествия – Эйсвальдр, ледяная стена. Город в конце города. Дом для тысяч представителей аристократических семей и их слуг. Дом Всевидящего разросся до таких размеров, что никто уже с точностью не мог их сосчитать, в том числе двенадцать привилегированных членов Внутреннего круга. Чем ближе они подъезжали, тем нетерпеливее становился Ример. Скоро. Скоро он будет дома. В своём настоящем доме. Только сначала ему предстоит вместе с Илюме заехать во дворец их семьи. А потом всё будет зависеть от того, как скоро она позволит ему уйти.

Они добрались до стены, которая отделяла Эйсвальдр от остальной Маннфаллы. Сегодня от стены осталось одно название – поколения назад в ней появилось множество сводчатых проходов и теперь она была всего лишь символом. Двое сонных стражей выпрямились при приближении каравана. Они склонились, насколько позволяли их кольчуги и нагрудники.

– Сын-Ример.

Ример почувствовал, как дёрнулся уголок рта. Он обречён выслушивать подобное обращение. Сын члена Совета. Сначала сын и уже потом, если для этого оставалось место, Ример. Стражники заметили Илюме и нервно переглянулись. Они должны были поздороваться в первую очередь с ней, конечно. Но стояла темнота, а она сидела не на виду. Им не о чем было беспокоиться, но, судя по их виду, они не были уверены в том, что Илюме сделает такой же вывод.

– Матерь.

Они снова поклонились и расступились в разные стороны, чтобы пропустить повозки.

Дворец Ан-Эльдеринов был одним из старейших в Эйсвальдре. Он был великолепен, но сильно отличался от других домов за Стеной, потому что его построили из камня, сохранившего естественный цвет и форму. Он не был побелен известью и не был прямоугольным, а больше всего походил на то, что дало ему название: на спящего дракона.

Ример ехал через фруктовый сад. Он сгорал от нетерпения, и ему пришлось несколько раз притормозить, чтобы дождаться своих спутников. Он хотел ехать дальше, должен ехать дальше. Но Илюме ожидает, что он проводит её в дом. Она, конечно, ожидает также, что он останется ночевать, но этому не бывать.

Кучер помог Илюме спуститься с козел и разбудил слуг, которые проспали несколько часов. Они отвели лошадей с повозками в конюшню. Илюме приказала подождать с разгрузкой вещей до следующего дня. Потом она вошла во дворец. Ример последовал за ней. Их встретил старый Прет, который быстрыми шагами шел им навстречу по залу с масляной лампой в руках. Они разбудили его, но, несмотря на это, на его мантии не было ни единой морщинки, и она безупречно сидела на тощем теле.

– Илюме-матерь.

Он поклонился и повёл их вглубь дворца. Прет рассказал Илюме о том, чем занимаются в доме. Он говорил тихо, но голос его всё равно эхом разносился под высокими сводами. Ример шёл за ними. Он смутно припоминал, как дворец выглядел раньше, и понимал, что в нём появилась новая мебель, а зимнее крыло открыли для прогревания. Он оглядывал комнаты, в которых вырос, и думал о Хирке. О лачуге, где она жила. Он вспоминал, как Торральд разговаривал с ним – открыто, словно он был его другом, а не чьим-то сыном. Не господином. Очаг, запах рыбного супа. Маленькая семья из двух имлингов.

В доме Ан-Эльдеринов тесниться не приходилось. Не имело никакого значения, сколько имлингов в нём проживает. Илюме, Ример, брат отца Данкан со всеми своими домочадцами. Больших комнат было слишком много. Полы слишком ярко блестели. Ример оглянулся, отметив движение краем глаза. Всего лишь зеркало. Дворец Ан-Эльдеринов увидел его. Всегда видел его. Каждый миг каждого дня с тех самых пор, как он появился на свет. Это не дом, это место, где с тебя не сводят глаз. Сцена, на которой ты открыт для всех взоров и где тебе поклоняются. Ример отметил, что после того как он вошёл во дворец, его походка изменилась. Шаги стали короче и твёрже. Внезапно его посетило воспоминание. Ему пять или шесть. Илюме учит его ходить с должной осанкой. Она поднимает его подбородок вверх, и её ноготь нечаянно царапает ему губу. Вкус крови. Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось.

Илюме остановилась у библиотеки и отправила Прета спать. Это помещение было тесным и переполненным вещами, несмотря на свои размеры. Тёмные стулья, обтянутые кожей, и шторы от потолка до пола поглощали неяркий свет ламп.