Потомок Одина

Казалось, чем ближе она подходит, тем выше становится стена. Непогода выгладила камни, но даже природа не смогла поколебать барьер. За этими стенами она будет в безопасности. Если ей удастся попасть внутрь. Она не видела в больших воротах маленькой калитки, а постучать она не решится. Как глупо. Хирка посмотрела вверх. Мужчина, который сидел и болтал ногами, заметил её, но продолжил чистить петли тем, что Хирка приняла за копьё. На самом деле он работал изогнутым скребком, изготовленным, вполне возможно, именно для этой цели. Металл скрежетал. Кусочки песка и ржавчины падали прямо ей под ноги.

– Как там внизу? Много ржавчины? – Голос его был глубоким, и Хирка непроизвольно отскочила назад.

– Вы это мне?

Мужчина у неё над головой прекратил работу и посмотрел на Хирку. Его брови почти сошлись на переносице.

– Нет, я разговариваю с твоими мозгами, которые валяются прямо у тебя за спиной!

– Там, наверное, ваши. Мои в мешке, – ответила она и подумала, что, возможно, дразнить тех, от кого зависит, попадёт она в город или нет, было не самым умным поступком. Мужчина рассмеялся и посмотрел на товарищей, чьё внимание привлёк их разговор.

– Тебе надо в город, девочка? А где остальные?

– Какие остальные?

Он с сомнением посмотрел на неё.

– Ты пришла одна?

– Да.

– Пешком?

– Да.

– Откуда?

Хирка помедлила, но не нашла причины соврать.

– Из Эльверуа. Это за горой Гардфьелла, у…

– Сюда приходят имлинги со всего мира, и ты будешь рассказывать мне, где находится Эльверуа? Кто ты, дитя?

Хирка пыталась найти хороший ответ. Может, сказать, кем бы её отец? Что она – Хирка, дочь Торральда? Что он умер и ей больше некуда было податься? Они спросят почему… Ей пришла в голову одна мысль. Может, они уже знают? Как тот охотник в лесу.

– Я Хирка. Я… та бесхвостая.

Казалось, никому из них это ничего не говорит. Они все втроём нагнули головы и смешно склонились, чтобы проверить, соответствуют ли её слова действительности.

– Ты собираешься на Ритуал, бесхвостая?

– Только если меня отведут силой, а это не исключено.

Они громко рассмеялись. Хирка рассчитывала, что подобный комментарий вызовет здесь одобрение.

– Эта девчонка мне по душе, – сказал один из мужчин в кожаных доспехах.

– Да тебе все девчонки по душе, – ответил другой. – Даже овцы.

Он поднял руку и подал сигнал кому-то за стеной. Скрипящие ворота медленно открылись.

– Добро пожаловать в Равнхов, бесхвостая Хирка.

Щель между массивными створками росла, и перед Хиркой открылся город. Скопище домов из камня и дерева карабкалось вверх по горному склону. Хирка чувствовала полное изнеможение от усталости. Вот то, ради чего она так измоталась. Всё, на что она надеялась и чего страшилась. Она добралась до Равнхова, и ей здесь определённо рады. Ей пришлось сдержать себя, чтобы не вбежать в ворота. Подумать только, а вдруг Колкагги появятся в этот самый миг? Что, если ей в спину вонзится стрела? Сейчас, когда она уже почти в безопасности? Думать об этом было невыносимо, но такие мысли не покидали её до тех пор, пока ворота не закрылись и Хирка не оказалась за стеной.

Голод терзал её желудок, как зверь. Она не знала, куда идти. На гору и вглубь города вели несколько улиц. Некоторые из них были настолько узкими, что она едва смогла бы пройти по ним. Дома жались друг к другу, как будто считали, что так будет легче пережить холод. Камень и дерево на горных склонах. Кое-где постройки склонялись друг к другу, и в просвете между ними проступало небо. На окнах она видела мощные ставни, остроконечные крыши были покрыты тяжёлой соломой. Здесь жило гораздо больше имлингов, чем в Эльверуа. Хирка сделала вид, что торопится, чтобы никто не пристал к ней с разговорами.

Куро сидел на крыше одного из домов на улице, ведущей вверх. Каменное строение было высоким. Хирка пошла в его сторону. Мимо проехала повозка с дровами. На подъёме лошади держали шеи прямо.

Чуть выше располагался постоялый двор. «Воронёнок» – гласили вырезанные из дерева и прикреплённые к стене буквы. «Н» не хватало, от неё остался только блёклый отпечаток на дереве. Над вывеской кто-то нарисовал чёрную бесформенную голову с раскрытым клювом и торчащим из него красным языком. Крыльцо перед дверью было серым и изношенным, из помещения доносился мужской хохот.

Она остановилась. Уже наступил вечер, и Хирке совсем не хотелось провести ещё одну ночь под открытым небом. Она жаждала принять горячую ванну. Съесть хороший ужин. Необязательно большой – просто хлеб, свежий хлеб. Может, мясной суп… Тёплый. Жирный. Её живот заурчал. Она вошла внутрь.

Как только Хирка оказалась в помещении, шум стал громче во много раз. Имлинги сидели группами вокруг небольших столов и на скамейках вдоль стен. Они постоянно чокались кружками. Кто-то ел. Трактир в Эльверуа никогда не был так полон, как этот. Слишком много народа. Хирка попятилась было, но вдруг заметила очаг у одной из стен. Там на вертелах жарились пять молочных поросят. Их уши уже обгорели и пахли очень аппетитно. Её рот наполнился слюной. Голод победил страх перед имлингами.