Потомок Святогора

Был у князей Липецких на случай непредвиденных обстоятельств и глухой лесной уголок для укрытия в местечке Кулики, куда не ступала ничья нога, окромя особо доверенных лиц, и где всё было готово на случай большого набега татарского. Правда, укрываться в том лесу князю с родственниками пришлось лишь в далёкой юности, почти тридцать лет назад, когда Неврюева рать[40] шла на помощь Великому князю Владимирскому и Киевскому Александру Невскому. Но про то время уже все позабыли, и к куликовскому укрытию давно заросли почти все тропинки. Однако Святослав, хотя и был отчаянным воином и человеком простодушным, беспечностью не страдал. «А чёрт его знает, что завтра может быть, — говорил он самому преданному своему боярину Семёну Андреевичу. — Ты за куликовской засадой поглядывай». И Семён Андреевич помимо исполнения забот ловчего здесь, на местах, наведывался и в Кулики. Боярин приводил туда особо доверенных людей, поправлял жилища, менял запасы продовольствия на свежие и уходил обратно, оставляя для присмотра небольшой вооружённый отряд, у которого не было других забот, как почивать в сей местности на всём готовом.

А сегодня в урочище Перемонще с утра кипела работа: ладили луки, стрелы, копья, рогатины и прочую снасть для охоты.

— Куда? Ну куда прёшь, мурло неотёсанное! — кричал боярин младшему ловчему, который в суматохе тащил вязанку стрел не в оружейную избу, а на кухню. — Аль варить их собрался?

— Да я... это... хотел...

— Что ты хотел? — схватил отрока за ворот старший ловчий и развернул в сторону оружейной избы. — Говорят тебе, не суетись! Думай, прежде чем что-то делать. А то ещё посмотрю — и на Воронеж отправлю землю пахать!.. Вот ведь, — покачал он головой. — И зверя выследит, и из лука славно бьёт, а суетится. Ивашка-белая сермяжка... Эй! Постой! — спохватился он.

Младший ловчий испуганно замер, ожидая нового подзатыльника.

— Ладно, не бойся, — улыбнулся Семён Андреевич. — Небось проследил медведя-то?

У Ивана сразу загорелись глаза.

— Проследил, Семён Андреевич! Как же, проследил! Матёрый медвежака. За Матырой, недалече отсель. Даже видал раз, как он косулю задрал.

— Ну хорошо, иди, — похлопал Ивана по плечу боярин и сорвался с места, опять заорав что есть мочи: — Куда прёшь! Куда, леший, окаянная твоя душа?!

Какой-то всадник лихо перескочил через ограду, но сбил верхнюю жердину.

— Тебе что, калитки нету? Сопляк! — ещё пуще взорвался Семён Андреевич. — Скоро князь приедет, а у меня беспорядок!

— Да ладно... Не бес...

— Я те дам «не беспокойся», черномазая твоя рожа! — грозно сверкал глазами Семён Андреевич. — Врезать бы те плёткой по нужному месту, тогда знал бы, как ограды ломать да коней губить! Вишь, — указал кнутовищем на лошадь. — Ногу поранил! А ежли в поход? Делай ограду, сучье племя! — замахнулся кнутом на приезжего.

Демьян Шумахов (это был он) отшатнулся:

— Да изделаю я щас твою ограду! Хватит кричать! Я от князя Александра Ивановича.

— И что князь? — смягчился боярин.

— Скоро сам будет.

— Ладно, встречу, — важно кивнул Семён Андреевич и, уже не так важно, добавил: — У-у-у, паршивец касожский!

Демьян привязал коня. Из оружейной избы вернулся Иван и помог младшему Шумахову починить ограду.

— Чтой-то не пойму, почему злой нонче Семён Андреевич, — удивлялся Иван.

— Да к нашему Святославу Ивановичу гости приехали, князья Олег Ростиславич Воргольский и Мстислав Михайлович Карачевский, — пояснил Демьян. — И сюды пожалуют на охоту — вот боярин и лютует. Не хочет ударить в грязь лицом. А, вона и князь Александр Иванович!

Из-за кустов матырского леса показалась небольшая дружина князя Александра.

— Всё готово к охоте, Семён Андреевич? — ещё издали закричал он.

— Готово-готово, Александр Иванович! — бросился навстречу боярин.

— Пойдём-ка в сторонку, Иван, — предложил Демьян. — Не будем мешать, понадобимся — кликнут.

Солнце уже высоко висело над макушками сосен. На небе ни облачка. Из огненного жерла светила падали жгучие лучи, от которых никли и вяли трава и листья на деревьях. Всё живое старалось спрятаться от жары, и князь, боярин и дружина ушли в лесной терем. Иван с Демьяном распахнули кафтаны и рухнули под густой куст на мягкую траву. Демьян сладко потянулся, Иван прилёг на бок, подложив кулак под щёку.

— Эх, Ванюха! — расслабленно зевнул Демьян. — Сорвалось нынче у меня сватовство. Женить меня дед собрался.

— И на ком же?

— Да прям в точку старик попал. На ком я хотел, ту и сватать будем. Марью Дымареву.

— И почему ж не посватались?

— Да разбудил меня дед, когда ишо петухи не трезвонили, начали собираться — а тут тиун[41] Святослава Ивановича заявляется. Князья, грит, из Воргола и Карачева приехали, ты, грит, шустрый, касог, будешь посыльным. Дед насчёт сватовства и прикусил язык, против тиуна Агафона не попрёшь. Вот меня сюда и прислали.

— Да не горюй, Дёмка! — махнул рукой Иван. — Хомут на шею надеть ишо успеешь. А охота седни будет знатная. С месяц назад выследил я за Матырой медведя. Матёрый зверь. Из муромских лесов, видать, припожаловал. Я все его повадки уже знаю. Поведу князей на медвежью потеху.

— Здорово! А не врёшь?