Потому что ты - единственный

Поттер судорожно вздохнул, но не сделал попытки отстраниться - ему не было страшно, наоборот, чувство ожидания и желание большего завладели им целиком. Он жадно прижался к губам Снейпа и сделал поцелуй более глубоким, сам начиная ласкать плечи мужчины. Желание, которое прежде вспыхивало искорками и было приятным, словно в крови плясали пузырьки шампанского, неожиданно стало другим: жар разгоревшегося пламени, поднимающийся откуда-то изнутри, мечущиеся руки, неосознанно стремящиеся прижать, обхватить, не отпускать. Гарри подался вперед, не думая ни о чем, просто так было нужно - как-то подобраться ближе, прижаться, слиться, чтобы наполнить вдруг образовавшуюся внутри пустоту... Его тело горело и ныло под чужими руками - ладони Северуса двигались, лаская, распаляя, вызывая все новые волны пламени, и вот очередная поднялась, заставив молодого человека задохнуться. Одежда вдруг стала слишком тесной, и Снейп, кажется, знал об этом: уверенно ослабил его галстук, и Гарри смог вздохнуть.

Но воздух, с таким трудом нашедший дорогу в его легкие, показался обжигающим - горячие ладони скользнули под расстегнутый пиджак, и теперь между ними и спиной Поттера была только тонкая ткань рубашки. Несколько быстрых движений, сорочка распахнулась, обнажая матово блеснувшую кожу, и мужчина припал к ней губами, мелкими поцелуями обрисовывая изгиб шеи, ключицу. С губ Гарри сорвался трепещущий вздох, а Северус ощутил, как бешено колотится его сердце: от счастья обладания - пусть неполного, от жажды - неутоленной, от радости - потому что желание его молодого партнера было равно сильным, теперь он знал это точно!

И Снейп понял кое-что еще: он не управлял ситуацией - даже будучи неопытным, Гарри каким-то образом сумел остаться собой и не потерять своей независимости. Его тонкие пальцы ласкали шею и волосы Северуса, язык сводил с ума, и он прижимался к профессору так, что тот чувствовал каждую впадинку и выпуклость его чудесного, такого желанного тела: «Кто бы мог подумать, что такое возможно? Что мы сможем разделить такую близость всего через несколько встреч после нового знакомства?» Инстинкт подсказал мужчине, что пора останавливаться, если он желает сохранить остатки разума и самообладания, а опыт позволил отступить осторожно, чтобы не дать молодому человеку испытать смущение или разочарование. Просто ласки стали более спокойными, а поцелуи - скорее нежными, чем страстными. Пламя потихоньку отступало, оставляя после себя чувство тепла и легкой грусти.

Наконец ресницы Поттера дрогнули, и Северус с тревогой встретил взгляд зеленых глаз, но не увидел там испуга - лишь вопрос: «Что же дальше?» Для него-то ответ был вполне очевиден, но сейчас еще было не время, поэтому он, не в силах окончательно оторвать руки от молодого человека, поправил тому волосы, убрав длинную прядь за нежно-розовое, неожиданно трогательное ухо, большим пальцем приласкав его извилинки, пригладил темную бровь, тыльной стороной ладони очертил твердую линию челюсти. Совсем придя в себя, профессор негромко произнес:

- Ты, вроде бы, хотел мне что-то показать?

- Д-да. - В голосе Гарри по-прежнему звучала легкая хрипотца желания, когда он, поняв, что поцелуев на сегодня больше не предвидится, запахнул полы рубашки и застегнул ее - медленно, очень медленно, ожидая, что его в любой момент остановят... Не остановили: Снейп даже отошел в другой конец комнаты для пущей надежности, отчего парень ощутил укол разочарования и... отступился, решив предоставить своему более опытному партнеру определять динамику их отношений. Быстро запретил себе думать о тех замечательных ощущениях, которые испытал... «Потом, когда останусь один, чтобы никто чересчур проницательный не наблюдал, как я краснею...» - Да. Где тут у тебя Думосбор?..

...Опыт, вот чего ему не хватало. «У меня нет опыта общения с мужчинами, а с этим конкретным и вовсе никогда не было легко, - скривился он, вспомнив свою школьную жизнь. - Поэтому, сталкиваясь с Северусом, я все время оказываюсь в невыгодной ситуации, в этой сфере - и подавно». Испустив полный досады вздох, Гарри поудобнее подтянул ноги в уютном кресле у камина, накрыв их полами шелкового кимоно. На улице похолодало, уже второй час шел дождь, и в пустом доме было довольно неуютно. Тогда он решил, что шелк и кресло у огня - самая подходящая обстановка, чтобы решить те вопросы и проблемы, что стояли перед ним.