Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

Были времена, много столетий назад, когда люди смотрели в небо и просто знали, что там живет некто могущественный. Папе нравится вспоминать дни сгинувшей славы – как наш древний королевский род был по уши в золоте и как шли дела в те дни, Когда Великаны Бродили По Земле. Просто вспоминать, без особого желания что-то вернуть.

И это не только его мнение; когда он умрет примерно через сотню лет от сегодняшнего дня, и я стану Императрицей Северного Полушария, я тоже не затею ничего, чтобы возвратить прошлое.

Я знаю, людям нравится думать, что они особенные, но порой раздражает, что эти существа забыли о нас. Да, они еще говорят о великанах, но селят нас в сказках, мифах и преданиях о глубокой древности.

И все же люди до сих пор любопытны, как и их предки... и именно на это я и рассчитывала, когда сбросила вниз бобы.

Я швырнула две крошечных сумки зачарованных бобов через край нашего облака, оставшись при этом на безопасном расстоянии. И у меня не осталось сомнений, что мои посылки найдут путь к рукам правильных людей, поскольку таково свойство всех заколдованных предметов – они обнаруживаются точно в тот момент, когда необходимы.

Вышло так, что одна сумка зарылась в песок на пляже, и только потом ее нашли, вторая залетела в шасси грузовика, и через некоторое время свалилась кому-то на ногу. Узнала я это благодаря тому, что не пожадничала и потратилась на маленькое дополнительное заклинание – иначе как узнать, куда и к кому угодили твои подарки?

Да, такие бобы стоят немало, и да, родители устроили бы мне выволочку, узнай они... но как еще я могу развлекаться? Еще разок прогуляться вокруг замка и сделать вид, что я замечаю практически неразличимые смены сезонов? Посетить рынок и возможно добыть пропитанную уриной небольшую сигару из нового груза снизу? Поразглядывать реактивный лайнер, что с ревом проносится вдалеке?

Безопасно. Скучно. И никого, чтобы поболтать за жизнь.

Мало толку вышло из первой сумки бобов, так что пришлось все надежды возложить на вторую. Очень хотелось, чтобы с помощью этой вещи у меня появился друг, чье-то ухо, куда можно излить печали, некто, кому я смогу доверять. И в то же время кто-то способный рассказать мне о мире внизу, раз уж я так боюсь взглянуть на него своими глазами.

Ну, вы знаете, как в этих старых фильмах люди делятся всей своей жизнью с другими? Полагаю, я ожидала чего-то именно в этом духе, и не ждала явившегося на бобовом стебле вора. Особенно того, кто решил, что отличная идея – заявиться к нам и стащить Золотую Гусыню, которую папа выиграл в лотерею «ПауэрГлоб», и которая нужна была нам как воздух... ха, даже если вы королевская семейка, то содержать в порядке магически созданное облако в пять миль обходится в копеечку!

И еще этот вор, утащив гусыню, прихватил мешок золота.

Чистая жадность. Для типов вроде этого никогда не бывает достаточно.

Поэтому, когда я в сотый раз проходилась наждачной бумагой по деревянной раме, что некогда с моей помощью станет детским креслом, обитым кожей, и услышала, как щелкнул запор на окне, я в тот же момент поняла – это Джек.

Он вернулся.

* * *

Окна замкового подвала, расположенные под самым потолком, стары, как и запоры на них, и этим-то вор и воспользовался, когда проскользнул сюда в прошлый раз.

Сейчас я слышу, как его крохотные подошвы ударили в каменный пол, затем он сделал несколько шагов и остановился.

Я поворачиваюсь: это только второй раз, когда я оказываюсь так близко к человеку – я имею в виду, к человеку, что явился сюда по собственной воле, и не испуган до испачканных штанов.

Своим наиболее мрачным голосом, ну таким, что всегда срабатывает в ТВ, я произношу:

– Джек!

Я не знаю его имени, и меня не волнует, что оно может звучать совершенно иначе. Я зову его «Джек», поскольку после того, как оказались украдены Золотая Гусыня и мешок драгоценного металла, папа долгие недели, не переставая, гундосил по поводу маленького говнюка Джека, грабителя и взломщика.

Мама тогда реально кинулась за вором вдогонку, и увидела его верхом на бобовом стебле, и как он карабкался по нему вниз, а затем потер три раза, отчего магическое растение начало стремительно усыхать, и утащило негодяя вниз, туда, где его не достать.

– Только не говори мне, что гусыня перестала нести эти двадцатичетырехкаратные яйца, – продолжаю я.

– Ее больше нет у меня, – сообщает Джек. – Я клянусь.

У него акцент как у ведущего ВВС, британские новости, все такое.

Совершенно не представляю, чего он забыл на побережье Массачусетса.

– Ты сильно рискуешь, явившись сюда снова, – говорю я. – Мама обещала, что сдерет с тебя кожу живьем, если только заметит твою пронырливую персону. Тебя поймают, и закончишь ты... став завтраком на чьей-нибудь тарелке.

– Ага... ну, то есть это правда? Ну, истории... Что вы...

– Едим людей? Я вегетарианка. Не ем то, у чего есть лицо. И не собираюсь.

– Но другие великаны... Они что, в самом деле пожирают детей?

– Да. Детей курицы и петуха, детей овцы, детей коровы, детей китов.