Потому что ты моя

Добравшись до города, Берт направился к Гранд-отелю, архитектурный стиль которого представлял собой странную, но довольно приятную смесь испанской готики и итальянского ренессанса. Остановившись перед входом, Берт отпустил слугу, вручив ему пару монет, и вместо того чтобы направиться в гостиницу, поспешил прочь. Улыбаясь, Берт тешил себя мыслью, что сегодня ночью он вернется в номер Гранд-отеля, и возможно, не один.

Старая гостиница в лунном свете выглядела тихой и унылой. Берт прошел через сад с благоухающими цветами и фонтанчиками, миновал разрушенную во время землетрясения церковь, старое индейское кладбище, где покоились останки тех, кто когда-то строил ату гостиницу, и остановился перед маленькой часовней, самой старой в Калифорнии постройкой миссионеров. Толкнув тяжелую резную дверь, он вошел внутрь.

Время тянулось медленно. Берт нервно ходил по гулкой часовне. Она придет, говорил он себе. Она придет, но заставит ждать до последней минуты, будет мучить его до тех пор, пока не пробьет полночь, а то и дольше.

Берт остановился, снял пиджак и повесил на спинку деревянной церковной скамьи, потом, ослабив галстук, расстегнул пуговицы на воротнике рубашки. Сунув руки в карманы, он принялся нервно перебирать пальцами лежавшие там монеты.

Потом опять походил, позвякивая монетами, пощелкал пальцами, повторяя себе, что она обязательно придет.

Быстро устав от этого занятия, Берт стал хрустеть суставами пальцев: по очереди тянул каждый палец за фалангу, пока не раздавался щелчок. Так он ходил и хрустел, хрустел и ходил.

Наконец раздался звук тихих шагов и шорох платья.

Берт коротко вздохнул, неслышно подошел к двери и встал там, прижавшись спиной к кирпичной стене.

Когда Сабелла открыла тяжелую деревянную дверь, часы на башне пробили полночь. Шагнув в темноту, она прошла несколько шагов и остановилась.

Сабелла не могла видеть Берта, но чувствовала, что он здесь. Она почти физически ощущала его присутствие. Сильные, загорелые руки нежно обняли ее за плечи, скользнули вниз и властно обвились вокруг талии. Над ухом раздался тихий бархатный голос:

– Я боялся, что ты не придешь.

Глава 10

Смех Сабеллы наполнил тишину святилища.

– Ты лжешь, Берт Вернет, – нежно сказала она, слегка запрокинув голову и глядя ему в глаза. – Да еще в таком святом месте, как это.

– Я лгу? – Он крепче сжал ее в объятиях.

– Конечно. Ты отличено знал, что я приду. Так же как и я знала, что ты ждешь меня здесь.

– Поцелуй меня. – Берт приблизил губы почти вплотную к ее губам. – Поцелуй меня, Сабелла Риос, – повторил он и поцеловал сам, поцеловал удивительно нежно и трепетно.

Не отрывая теплых губ, прошептал:

– Ты как ангел, живущий в этой церкви, Сабелла, ты ангел?

– Нет, я далеко не ангел.

– И слава Богу. – Берт снова поцеловал ее. Притянув Сабеллу к себе, он принялся покрывать поцелуями лицо, шею, руки.

– Пожалуйста, – почти беззвучно прошептала Сабелла, – остановись. Еще немного, и я упаду в обморок.

– Еще только один поцелуй. Только один, и все.

Он запрокинул голову Сабеллы и, прежде чем поцеловать, долго смотрел на нее. Зная, что сегодня это будет последний поцелуй, Берт хотел сделать его незабываемым, долгим и страстным, чтобы ночами вспоминать о нем.

Он начал медленно, легко, едва касаясь губами левого уголка рта Сабеллы, затем покрыл его дождем крошечных поцелуев, пока ее губы не раскрылись в нежной готовности.

Но Берт медлил. Он дразнил ее. Обхватив ртом ее нижнюю губу, потом верхнюю, он мучил Сабеллу долгой прелюдией предстоящего поцелуя, ждал, пока ее тело затрепещет.

Берт провел языком по краю губ Сабеллы и скользнул вглубь. Сабелла вздрогнула. В этот момент она ненавидела Берта Бернета за его уверенность в том, что она уже покорилась ему, но еще больше она ненавидела то жуткое, невыносимое ощущение, которое зарождалось в ней, пока, его губы касались ее губ.

Берт слегка прикрыл глаза. Одной рукой он нежно поддерживал ее затылок, другой обнял за талию и, мгновение помедлив, скользнул ниже.

Сабелла пыталась сопротивляться его непозволительной вольности, но недолго. Берт перестал дразнить ее, и его губы прильнули к ее рту в жарком, требовательном поцелуе. Сабелла почувствовала, что у нее подгибаются колени, и она бы упала, если бы Берт не держал ее. А он, крепко держа красавицу за нежные округлости ягодиц, ритмично прижимал ее к себе навстречу движениям своих бедер.

Замирая от ужаса, Сабелла позволила ему эту новую вольность: она должна заставить Берта Бернета захотеть снова увидеться с ней.

Поэтому она была послушна его воле, пока не удостоверилась, что он сгорает от желания. Тогда она попыталась вырваться из его объятий. Он отпустил ее губы и, тяжело дыша, откинул голову назад и закрыл глаза.

– Берт, я должна идти, – прошептала Сабелла, опустив голову ему на грудь.

Щекой она ощутила гулкие удары его сердца и почти испугалась бешеной страсти, которую пробудила в нем.

– Крошка, нет. Не уходи.

– Моя компаньонка... она будет беспокоиться.

– Нет, не будет. Она давно спит и ничего не узнает. Останься со мной.

Его руки крепче обняли ее.

– Не могу.