Потоп

Теперь, впервые за долгое время, он чувствовал себя сухим. Ощущение должно было быть приятным, но вместо этого ему стало не по себе. Воздух казался густым и пыльным. Когда он дышал, это раздражало его ноздри и горло. Его кожа казалась сморщенной и кожистой, а рот – пересохшим.

Когда он впервые вошел в сарай, он обнаружил там несколько неоткрытых бутылок с водой. Две из них уже опустели. Кевин снова включил фонарик и поискал третью. Он отвинтил крышку и осушил пластиковую бутылку двумя большими глотками.

- А-а-ах. Так-то лучше.

Причмокивая, он швырнул пустую бутылку в мышеловку, запустив давно бездействующий механизм. Ловушка щелкнула, взлетела в воздух и приземлилась лицом вниз на пол.

Хихикая, Кевин снова выключил фонарик и попытался устроиться поудобнее. Матрас ткнул его, и он поправил его. Дождь барабанил по крыше сарая ровно и ритмично. Звук не был неприятным. Он закрыл глаза...

А потом снова захотелось пить.

- Проклятье. Что за хрень?

Ему пришло в голову, что, несмотря на количество воды, которое он выпил за последний час, ему не хотелось помочиться. Это было странно. Обычно, когда он пил что-нибудь, особенно пиво или воду, это сразу просилось наружу. Когда он был ребенком, его отец во время длительных поездок на машине шутил, что Кевину нужно останавливаться каждые десять миль или около того.

Он порылся в темноте, больше не заботясь о фонарике, нашел четвёртую бутылку и глотнул из неё. Жидкость немного облегчила его жажду, но он заставил себя не выпивать ещё одну. Вместо этого он лежал и пытался заснуть. Его мысли обратились к Саре. Он задался вопросом, что она делает там, в башне, надеясь, что с ней всё в порядке.

Снаружи что-то врезалось в сарай с такой силой, что загрохотали стены. Кевин затаил дыхание. Он услышал отчетливый скользящий звук тяжёлого тела, ползущего по грязи. Он выжидал, не решаясь ни вздохнуть, ни пошевелиться. Ранее некоторые черви демонстрировали способность выслеживать добычу с помощью каких-то сенсорных способностей. Кевин до сих пор не был уверен, было ли это обоняние или зрение – он видел доказательства того и другого, несмотря на то, что у существ не было ни глаз, ни носа. Он подумал о том, чтобы схватить один из топоров со стены, но боялся, что червь услышит его движение.

В конце концов, он услышал, как существо уползло. Измученный, страдающий от боли и лихорадки, Кевин лежал и ждал, когда оно вернётся, пока звук дождя не убаюкал его.

Пока он спал, что-то, что не было кровью, просочилось через поры марлевой повязки на его руке и начало расти, распространяя маленькие исследовательские усики.

Глава 15

Генри вернулся в зернохранилище и снял обувь и одежду, чтобы избежать заражения. Он бросил их в грязную воду и забрался внутрь бункера. Дрожа, он встал в дверном проёме, с его тела капала вода, скапливаясь на полу. Он встряхнулся, разбрызгав капли повсюду.

Мокси растянулась на импровизированной кровати из мешковины, лёжа на спине и подняв лапы вверх. Её рот был приоткрыт, обнажив зубы и опущенные дёсны. Из-под шерсти торчали ребра. Она выглядела окоченевшей, и сначала Генри решил, что она умерла во время его отсутствия. Но потом её уши задергались, и Генри облегчённо вздохнул, глядя на неё. По-прежнему с закрытыми глазами, Мокси покачала лапами и пошевелила хвостом. Генри задумался о том, что ей снилось. Наверно, еда.

Кряхтя от напряжения, он изо всех сил пытался затащить плот внутрь. Оказавшись в безопасности, он прошел по полу к разложившейся картонной коробке, полной мокрых газет и журналов. От них пахло плесенью. Он выбросил их, а затем, неся коробку с собой, опустился на колени рядом с Мокси. Она открыла глаза, когда он нежно почесал её подбородок.

- Как дела, девочка?

Она ответила слабым мяуканьем.

- Я знаю. Я знаю. Мы выберемся отсюда завтра. Мы не можем здесь больше оставаться.

Мокси лизнула его пальцы своим шершавым языком.

- Но сначала мне нужно одолжить несколько мешков.

Он поднял её, и она протестующе заскулила. Генри положил на дно картонной коробки несколько мешков и уложил на них Мокси. Она повернулась по кругу, с сомнением глядя на него, вытягивая свои когти и впиваясь ими в ткань. Его мать называла это "замешиванием теста". Через мгновение Мокси легла и свернулась калачиком. Генри улыбнулся, когда она закрыла глаза и начала мурлыкать.

Используя свой карманный нож, Генри соорудил грубый килт и рубашку из остальных мешков. Рубашку было легко смастерить – он просто вырезал дырочки для головы и рук. С килтом пришлось повозиться. Он использовал полоски мешковины в качестве пояса, чтобы стянуть его вокруг талии. Закончив, он оделся. Мешки были теплыми, согретые кошачьим телом, но вскоре это тепло исчезло. Шероховатый материал царапал и раздражал его кожу.

Он зашагал к центру платформы. Деревянный пол под его босыми ногами был холодным. Генри выглянул из-за стены и убедился, что вода продолжает подниматься. Через несколько дней бункер затопит.

Он лег рядом с Мокси и обхватил рукой край коробки. Он почесал ей уши и закрыл глаза.