Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру

— Нет никакой уверенности в том, что большее количество свободного времени будет постоянно способствовать стремлению приобретать вещи. Довольно вероятно, что свободное время будет посвящаться развитию искусств и изящных сторон жизни; посещению музеев, библиотек и галерей, или прогулкам, спортивным играм и недорогим развлечениям… это ослабит стремление к материальным благам. Если в результате люди станут больше заниматься садоводством, работой по дому, изготовлением и починкой мебели, покраской и ремонтом дома, а также другими полезными занятиями, это сократит спрос на товары тех отраслей промышленности, которые платят людям зарплату.

Другими словами, это ослабит синдром потреблятства. У автора приведенных строк этот факт вызывал опасения. У нас — нет.

Когда в 1913 году с конвейеров Генри Форда начали сходить первые автомобили «Форд Модель-Т», предметы потребления посыпались на страну как из рога изобилия. Предприниматели искали путей продать их, а заодно с ними — экономическое евангелие потребления, способствуя развитию рекламной индустрии, которая обращалась — и до сих пор обращается — к психологии за помощью в продвижении товаров.

«Продавайте людям их мечты, — предложил специалист по рекламе бизнесменам из Филадельфии в 1923 году. Продайте им то, чего они жаждут, на что надеются, что уже отчаялись получить. Продавайте им шляпы от солнца, озаряя все вокруг солнечным светом. Продавайте им мечты — мечты о сельских клубах, школьных балах и образы того, что может случиться, если только они сделают покупку. В конце концов, люди покупают вещи не для того, чтобы их иметь. Они покупают надежду, надежду на то, что может сделать для них продукция, которую вы продаете. Продайте им эту надежду, и вам не придется заботиться о том, чтобы продать им сами товары».

Человеческие желания, как провозглашали люди, стоявшие у руля американской промышленности, ненасытны, а потому возможности бизнеса безграничны. В 1920-х годах в их евангелие благосостояния верило довольно много людей. Первое в мире общество массового потребления вступило в жизнь, танцуя чарльстон. Кассовые аппараты пощелкивали, а фондовая биржа воспаряла выше, выше и выше, как это повторилось потом, в 1990-х годах. Находились такие, кто думал, что экономический спад никогда не наступит.

Короткий рабочий день в период депрессии

Но однажды, в «Черную пятницу» октября 1929 года все обрушилось. «Уолл-стрит терпит фиаско», — гласил заголовок в журнале Variety. Миллионеры внезапно превратились в нищих и начали выбрасываться из окон. Выстроились очереди за бесплатными обедами. Миллионы людей остались без работы, и никто не мог отложить на черный день и десяти центов. При таком количестве безработных идея о сокращении рабочего дня, «распределении работы», снова вошла в моду. Даже президент Герберт Гувер называл укороченный рабочий день самым быстрым способом создать больше рабочих мест.

Лидеры профсоюзов, такие, как Вильям Грин, по-прежнему требовали для рабочих «шестичасового рабочего дня и пятидневной рабочей недели». Вообразите себе их удовлетворение, когда 6 апреля 1933 года пришло известие из Вашингтона о том, что Сенат Соединенных Штатов только что принял законопроект, официально устанавливающий для Америки тридцатичасовую рабочую неделю. Все остальное будет считаться сверхурочной работой. Тридцать часов. Это было около семидесяти лет назад.

Но, в конце концов, законопроект все-таки провалился из-за нескольких голосов, поданных против. Президент Рузвельт возразил против него, потому что был убежден: федеральные программы по созданию рабочих мест — входящие в его систему «Новый курс» — являются более удачным способом сократить безработицу и не допустить ослабления промышленности.

Однако некоторые предприниматели уже успели ввести тридцатичасовую рабочую неделю и получили прекрасные результаты. Промышленный магнат в области производства продукции из злаков А.К. Келлог принял бразды правления в 1930 году. Келлог был авторитарным капиталистом, который железной рукой управлял своей компанией. Но у него было своего рода радикальное видение. Согласно взглядам Келлога, как утверждает Бенджамин Ханникат, свободное время, а не беспредельный экономический рост являет собой «истинный цветок, коронное достижение капитализма». Это видение пришло к Келлогу, потому что он помнил о своем тяжелом детстве и сетовал на собственную привычку к долгому рабочему дню. «Я никогда не умел играть», — с сожалением сказал он однажды своему внуку.