Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру

Келлог платил своим рабочим за тридцать пять часов работы, хотя рабочая неделя была тридцатичасовой. Кроме того, он разбивал парки, строил летние лагеря, зоны отдыха, создавал садовые участки, спортивные поля и другие места отдыха и развлечений для рабочих. В результате этой деятельности быстро возникло 400 новых рабочих мест в Бэттл-Крик, шт. Мичиган, где выращивались злаки для компании Келлога. Производительность росла так быстро, что через два года Келлог уже мог платить своим рабочим за тридцать часов работы зарплату, которую он платил им раньше за сорок часов. Опрос рабочих Келлога, проведенный в 30-х годах, показал, что при тридцатичасовой рабочей неделе они очень хорошо обеспечены; лишь несколько одиноких мужчин хотели бы работать дольше и зарабатывать больше.

К нам вернулись старые добрые восемь часов в день

Но после смерти Келлога на его предприятиях была развернута кампания по возвращению сорокачасовой рабочей недели. Причина: пенсии. С тех пор как пенсионные выплаты сделались основной из составных частей заработной платы, более выгодным стало нанимать меньшее число рабочих при более длинном рабочем дне. Однако тридцатичасовая рабочая неделя не была полностью упразднена на предприятиях Келлога до 1985 года, когда компания пригрозила уехать из Бэттл-Крик, если оставшиеся «тридцатичасовые» рабочие (около двадцати процентов работников компании, включая почти всех женщин) не согласятся на более длинный рабочий день. Женщины устроили тридцатичасовой рабочей неделе похороны (с настоящим гробом) в местном баре «У Стэна», а одна из них по имени Айна Сайде написала панегирик:

Прощайте, наши добрые шесть часов.
Как ни печально это признать,
Больше нам вас не видать.
Прими свои витамины и доктору позвони —
Ведь восемь часов к нам вернулись, как в старые добрые дни.

В процессе написания книги «Шестичасовой день Келлога» Бен Ханникат провел много времени, встречаясь с бывшими рабочими Келлога в Бэттл-Крик. Большинство вспоминает тридцатичасовую рабочую неделю с глубокой признательностью. Они вспоминают, что достойно использовали свое свободное время — занимались садом, осваивали ремесла, посвящали время своим увлечениям, спорту и живому общению со своими соседями. «Ты не чувствовал себя выжатым как лимон, когда приходил с работы, — сказал один человек. — У тебя оставались силы, чтобы заняться чем-то еще».

Чак и Джой Блэнчард, супруги, оба работавшие в то время на заводе, вспоминают, что Чак взял на себя заботу о детях и посещал родительские собрания «задолго до того, как впервые заговорили об освобождении женщин от домашнего труда». Они вспомнили также, что после возвращения сорокачасового рабочего дня, в Бэттл-Крик стало меньше добровольцев, бескорыстно выполняющих работу, зато выросла преступность. Супруги Блэнчард говорят, что они были небогаты, но их жизнь, изобиловавшая досугом, была счастливее, чем жизнь тех современных молодых семей, которые имеют настолько больше вещей, но которым всегда не хватает времени.

Ни до, ни после в Америке не было случая, чтобы обычные рабочие гак далеко заходили по этой дороге предпочтения свободного времени деньгам. В этом смысле рабочие Келлога были, как считает Ханникат, первооткрывателями чудесной страны, куда могли бы попасть все американцы, если бы не вмешалась Вторая мировая война, и, требуя от всей нации огромного напряженного труда, не перекрыла все шлюзы. Сегодня можно встретить людей, которые не поверят, что всего полвека назад в отдаленном уголке Соединенных Штатов рабочие с полной занятостью проводили на работе всего тридцать часов в неделю. Однако это было. И это может повториться, если нам удастся справиться с синдромом потреблятства.

Глава 18 Угрожающая эпидемия