Потрясатель Тверди

Островок медленно скользил между мшистыми корявыми стволами, голыми и изломанными, как паучьи ноги. Наверху они прочно вцеплялись один в другой, срастались, свешивали вниз белые липкие корни. Гиблое место! Но, волей богов, здесь нет ни хищных южных растений, ни смертельно опасных тварей Гибельного Леса. Никого, крупней огненных слизней, а от них не так уж сложно держаться подальше. Еще день-два — и он доберется до истоков Зеленой Реки. А там Город-на-Берегу. Если богам угодно было его хранить все это время. Кое-кто наверняка помнил Несмеха. А раз так — он получит все, что могут дать Черные Охотники Вечного Лона. Все необходимое. «Должно быть, я первый из ссыльных, который сумел удрать!» — с удовольствием подумал Несмех. — Солдаты боятся Леса, как прачка — котоара. И у них есть все основания, да лишатся потомства те, кто привез меня сюда! — Правильно! Несмех сам боится. Одиночке не дожить до утра в Гибельном Лесу. Иное дело — Окраинная Топь. «Если ты ее знаешь»! — напомнил сам себе Несмех и оттолкнулся шестом.

Прямо перед островком высунулась из воды белесая голова фрокка. Присоски на растопыренных лапах прилипли к перекрученному стволу Хмельного Дерева. Несмеха фрокк не видел, и человек застыл, только рука шарила меч. Тоже дар богов! Найти меч в Южных Болотах!

Фрокк резко вращал головой с широко расставленными выпученными глазами. Островок подплывал все ближе и ближе…

Несмех напрягся… Но удача изменила ему: фрокк оттолкнулся от ствола и рывками поплыл под самой поверхностью. Нечего и думать о том, чтобы преследовать его.

— Хаом! — тихо выругался Несмех. И тут же пожалел: здесь, на Юге, — звать свирепого бога! Это голод вывел беглеца из себя.

Здесь, на Юге, не просят — берут, кто может. А кто не может — у того Юг берет сам. Или дает. Ему вот дал. Ир счастья дал и — сына. Правда, потом отнял. Юг есть Юг. А сын? Вряд ли парня тронули. И его-то, Несмехову, вину не смогли толком назвать. Боги позаботятся о сыне, пока отца не будет с ним. Не скоро вернется Несмех. Южные пути — долгие пути. Вечные — для многих. Но не для него.

Там, наверху, за сросшимся лиственным пологом, Таир уже палил во всю мочь. Вокруг стало жарче, и воздух — еще влажнее. Хотя еще совсем недавно казалось: влажнее некуда.