Потрошитель душ

– И я продолжала кричать, что он убийца, когда подоспел местный врач, а вместе с ним привлеченный моими воплями полицейский. Полицейский, который, как оказалось, понимал по-русски… После этого случая мне приходилось сталкиваться со служителями закона, которые принимали меня в лучшем случае за обманщицу. А тот полицейский повел себя иначе. В Москву мы, конечно, так и не вылетели, потому что я вела себя как дикий зверек. Но не вылетел и этот тип с золотым браслетом, о чем я узнала позднее. Потому что полицейский велел отнести меня в медпункт, и пока врач делал мне какие-то инъекции, сумел расспросить на вполне сносном русском, что я имею в виду. Ну я и выложила ему все, что видела…

– И вам поверили! – хмыкнул Столяров, которому рассказ Ариадны казался неправдоподобным.

– Дело в том, – улыбнулась она, – что они как раз занимались исчезновением местного жителя. В его доме обнаружились наспех затертые следы крови, но тела нигде не было. Соседи ничего не могли толком сказать, молодой человек был своего рода элитной проституткой. Он принимал клиентов, конечно, втихую, и те старались, чтобы никто ни их авто, ни тем более их самих не видел. Но этот полицейский знал об этом деле, потому что в полиции работал и его кузен, который как раз занимался расследованием исчезновения юноши. Причем подробности широкой общественности известны не были. Например, разбитая ваза с изображением попугая или исчезнувшая с кровати лиловая шелковая простыня… Поэтому он и поверил мне!

– И что случилось дальше? – спросила Эльвира, а Столяров со смешком заметил:

– Ты ведешь себя, как публика, жаждущая второй части повести ЛДК!

Ариадна ответила просто:

– А дальше мы все-таки улетели в Москву. Только на день позже. Я ведь во время второго видения заметила и номер автомобиля, на котором транспортировалось тело. Не весь, только первые цифры, но этого хватило, чтобы вычислить, кому он принадлежит. Принадлежал он фирме, сдававшей автомобили напрокат, и последним, взявшим машину, был именно этот тип с золотым браслетом, оказавшийся известным в Стамбуле анестезиологом, приехавшим в Анталию на конгресс. И заодно его посетил юноша по вызову, с которым анестезиолог уже давно поддерживал отношения. И юноша, кажется, решил его шантажировать…

– А вам всегда только жрицы и жрецы платной любви мерещатся? – не унимался Столяров, и тут даже Атьман призвал его к порядку.

– Тело обнаружили в горах, в нескольких километрах от дома несчастного. Вскрытие показало, что умер он от асфиксии, потому что был еще жив, когда очутился в яме. Анестезиолог не мог поверить, что преступление, которое он считал идеальным, вдруг почему-то так быстро распутали. И ошарашенный этим, под давлением улик сознался. Тем более что на его золотом браслете обнаружились микроскопические капли крови жертвы. А отвечая на ваш вопрос… Нет, я не выбираю того, кто мне является в видениях! И это отнюдь не только жрицы любви…

С улыбкой взглянув на Столярова, она предложила:

– Если не верите, можете разыскать информацию об этом нашумевшем деле в Интернете. Конечно, прошло уже почти двадцать лет, но кое-что найдете…

– Уже нашел! – вскрикнул в волнении Олег Францевич, копошившийся в своем мобильном. – Вот это да!

– И как же вы с этим живете? – сочувственно спросил доктор Бергамотов.

Ариадна откинулась на спинку стула и ответила:

– Без особых проблем. Живут же люди, прикованные к инвалидному креслу или страдающие тяжелым хроническим заболеванием. И им намного тяжелее, чем мне. Надо сказать, тому турецкому полицейскому я признательна до сих пор – это он, беседуя со мной, на прощание сообщил, что у меня дар. И что мне не надо бояться применять его.

– Что же вы не стали второй Вангой? – поддел ее заместитель начальника секции классического детектива. – Деньги могли бы грести лопатой! Да что там, целым экскаватором!

– Видения у меня возникают редко, я на их появление влиять не могу. Впрочем, когда я была подростком, примерно до девятнадцати лет, видения случались по несколько раз в месяц. А потом – одно в несколько месяцев. И чем старше я становлюсь, тем реже они возникают. Кто знает, быть может, они рано или поздно вообще уйдут из моей жизни! И по заказу ничего не получается! Ну, в большинстве случаев! – ответила девушка. – Так что в остальное время я обычный, ничем не примечательный человек. А когда меня посещают видения… Я ведь все равно не знаю, чьей драмы я становлюсь свидетельницей! И предотвратить ничего не могу, так как в подавляющем большинстве случаев вижу ретроспекцию – то, что уже случилось или происходит в то время, когда я это вижу. Но в некоторых редких случаях я могу видеть то, что еще не произошло, но должно случиться…

Девушка замерла, и доктор Бергамотов заметил, что на глазах у нее появились слезы.

– Вы не должны говорить об этом, если вам тяжело… – начал он, но Ариадна воскликнула: