Потрошитель душ

Ничего необычного в кабинете не было. Шкаф, стол с креслом, на столе – работающий ноутбук. Доктор заметил в углу небольшой трельяж, на котором стояли различные пузырьки. Он отыскал нашатырный спирт, повернулся, чтобы выйти, – и вдруг заметил, что на торце шкафа, не видимом со стороны двери, висят два портрета, точнее, две большие фотографии в рамках.

Он подошел к ним и посмотрел на изображение женщины со светлыми волосами и темными глазами, которая была необычайно похожа на Ариадну. Наверняка ее мама!

А под этой фотографией – изображение мужчины с твердым подбородком и косой челкой. Это наверняка ее отец.

Странно было то, что фотография отца оказалась перечеркнутой красным фломастером. А из обоих глаз у него торчало по булавке с красными же головками.

Сделано это было не случайно (чтобы, например, прикрепить фотографию к шкафу), а вполне намеренно – кто-то целенаправленно желал выколоть мужчине глаза!

Но ведь в квартире жила только Ариадна…

Отшатнувшись, доктор Бергамотов оперся рукой о стол – точнее, думал, что о стол, а на самом деле навалился на ноутбук и едва не снес его. Поставив ноутбук на место, доктор заметил, что своим прикосновением убрал заставку на экране. Вместо нее снова возник текст, над которым работала Ариадна до того, видимо, как отправилась в магазин.

Читать чужие тексты, к тому же незавершенные, доктор никогда бы не стал, однако ему бросилась в глаза знакомая фамилия – его собственная! Бергамотов! То, над чем работала Ариадна, явно не было второй частью диссертации. Потому что на компьютере был текст про сыщика Ореста Бергамотова. Только доктору Бергамотову, большому поклоннику приключений своего тезки, этот текст известен не был. Ибо это не был ни один из романов про сыщика, ни один из рассказов и ни одна из повестей! Чтобы понять это, ему хватило двух наскоро прочитанных абзацев.

«…воскликнул Бергамотов и устремил на жестокого убийцу свой револьвер.

– Игра окончена, Джек, игра окончена! – проговорил он. – Пришло время платить по счетам! Потому что на ваших руках кровь невинных жертв. Тех, которых убили вы! Но сейчас ваш черед…

– Ты ошибаешься, сыщик! – раздался странный голос убийцы. – Ибо недаром меня зовут Джеком-потрошителем, недаром все боятся меня. Сейчас настал твой черед, и я выпотрошу свою новую жертву – тебя…»

– Оставьте это! – раздался строгий голос, и доктору понадобилась пара секунд, чтобы понять, что эта реплика – вовсе не часть читаемого им неизвестного произведения об Оресте Бергамотове, а фраза, произнесенная наяву.

Михаил Николаевич дернулся, поднял глаза – и увидел в дверях кабинета Ариадну. Она была немного бледна, однако перемещалась без всяких проблем. Подойдя к ноутбуку, девушка с такой силой закрыла его крышку, что письменный стол заходил ходуном.

– Вы пишете? – спросил доктор. – Я не знал…

– Вы вообще мало что знаете! – произнесла она, и в ее глазах вспыхнул таинственный огонь. Михаил Николаевич понял, что она права. Что он действительно очень мало о ней знает…

Очень мало!

– Я поклонница творчества ЛДК! – сказала Ариадна. – И как многие фанаты, подражаю своему кумиру. Вот, балуюсь на досуге, чтобы отвлечься от проблем с диссертационным проектом, написанием историй. Это помогает мне разрядиться!

В другое бы время доктор поверил ей, но не здесь и не сейчас. Его взгляд задержался на фотографии отца Ариадны, перечеркнутой красным фломастером и с вбитыми в зрачки булавками.

– Да что вы говорите? – произнес доктор фальшивым тоном. – А в «Ктулху» отсылать не пробовали?

Он быстро двинулся к двери.

– Пробовала, но им не нужны подражатели ЛДК! – вздохнула девушка. – И я их понимаю! Мне так хочется измыслить что-то сокровенное… Свое, собственное, но… Не выходит! Не всем это дано!

– Зато у вас другой дар… – произнес Михаил Николаевич и запнулся. А ведь если на то пошло, то Джек-потрошитель, не книжный, а тот, настоящий, якобы вернувшийся из ада, тоже творит свое сокровенное, собственное, жуткое…

И кровавое!

– Смешно, но ведь я тоже в своем рассказике свела Бергамотова с Джеком-потрошителем! – сказала Ариадна. – Но до таланта ЛДК мне как до Луны пешком. Но ведь все равно занятное совпадение, не так ли?

Бергамотов ничего занятного не видел, однако натянуто улыбнулся. А затем вызвался осмотреть Ариадну, от чего та отказалась.