Потрошитель (СИ)

Парень завернул за угол дома, погруженный в свои мысли об истинной красоте, когда на его лицо брызнула неизвестная субстанция. Акасуна остановился, не понимая, что происходит. Он настолько выпал сейчас из реального мира, что картинка перед глазами расплывалась. Он будто стоял рядом с монитором компьютера, где шел уже кем-то включенный сериал, и никак не мог сосредоточиться на происходящем. Однако почему-то дрожащая рука сама дотронулась до лица, и пальцы повязли в нечто влажном и липком. Парень взглянул на ладонь, покрытую красной субстанцией, цвета выдержанного вина. Он стоял неподвижно, смотря на испачканную руку, по которой стекали алые капли. И вот музыка сериала постепенно стала доходить до его ушей: свист металла, скребущий звук, треск рвущейся материи, нечто, напоминающее разделку мяса, хлюпанье, кряхтенье, вдох-выдох, бьющееся сердце. Задний план руки постепенно проявлял очертания. Сасори не хотел смотреть вперед, но его тело остолбенело, ноги отказывались двигаться, став ватными. Он слышал лишь стук собственного сердца и странные режуще-хлюпающие звуки. Зажмурив глаза и сжав испачканную руку, он попытался сделать шаг назад, но ничего не выходило. Организм уже находился в стрессовом состоянии, и оставалось только посмотреть страху в глаза. Парень раскрыл карие очи, и картинка нежеланного сериала предстала перед ним. Серебристые пряди, окрашенные в красный, мелькнули на долю секунду. Занесенная рука в острых наконечниках Нэкодэ*, испачканная в той же алой субстанции, что и пальцы Сасори, резко взметнулась вверх, будто готовясь к удару, и проделала путь вниз, пронзая человеческую плоть, под которой уже образовалось алое покрывало. Кровь. Кровь, повсюду кровь. Она, словно декорация, заполнила все пространство между двумя домами. По асфальту, стенам домов и даже по его лицу, как только что осознал Сасори – по всему стекала чужая кровь. А виновник торжества, чье лицо скрывала безликая маска, вытащил руку из несчастной жертвы, которой также не повезло, как и свидетелю. Вероятно, он точно так же спешил и поэтому сократил путь, и лишь из-за этого теперь его печень покоилась в руке Потрошителя.

Почему-то именно сейчас в голове парня так некстати промелькнул вопрос: «Что же такое истинная красота?». Это явно не человеческая печень, аккуратно отложенная в сторону, не благородный оттенок красного, украсивший этот темный переулок, не уродливая безликая маска белого цвета, уже давно ставшая алой, и, конечно же, не кишки, которые Потрошитель с большим азартном вытаскивал из своей жертвы рукой, облаченной в перчатку с прикреплёнными острыми металлическими лезвиями**. Сасори хотелось, чтобы все это было просто неудачной шуткой, страшным сном. Ведь не может такого быть, чтобы именно он напоролся на Потрошителя из всех тысяч проходящих мимо человек.

Но, видимо, убийца в момент своей эпопеи даже не заметил нарушителя, так как, словно ценитель прекрасного, занес одну руку с металлическими когтями вверх, рассматривая очередные вытащенные внутренности, слизывая кровь с другой языком, просунутым через отверстие в маске.

Сасори понимал, что у него есть шанс покинуть этот наскучивший спектакль, и сделал шаг назад — тело постепенно начинало слушать его. Еще один шаг, медленно, но верно, он отдалялся от увлекательного занятия городской знаменитости, которая пробила дырку в груди человека, чье лицо Акасуна был не в силах разглядеть. Он вдохнул полной грудью, что вызвало рвотные позывы: все пропиталось металлическим запахом крови, внутренностей и сыростью самой смерти. Вот только помимо привычных звуков парень услышал громкий, отчетливый звон упавшего стекла, что с грохотом покатилось по земле. Он столкнул бутылку под ногами. И, к сожалению, звук был настолько громкий, что отвлек даже виновника торжества. Убийца встрепенулся, резко вскочив на ноги и выронив из окровавленных рук некогда бьющееся сердце, которое с отвратительным звуком приземлилось на землю, превратившись в кроваво-мясную массу. Акасуна снова застыл, смотря прямиком на известного Потрошителя и был уверен, что на него сейчас смотрят бешенные желающие его крови глаза убийцы, что раздосадовано опустив руки и помявшись на месте, принялся медленно приближаться к парню.

Беги, беги, беги, - отчаянно скандировал внутренний голос.

Сглотнув застрявший ком вкуса сегодняшнего завтрака, который так и хотел вырваться наружу после всего увиденного, Сасори кинулся бежать не глядя. Он до сих пор не чувствовал ног, даже землю под собой. Все, что им сейчас двигало - инстинкт самосохранения, желание спасти свою незаурядную жизнь, которая вот так просто может оборваться из-за простого невезения. Не в том месте, не в то время. Если бы он вышел на 5 минут раньше, то, может, успел бы пройти мимо, не став свидетелем безжалостного убийства, если бы только он направился привычной дорогой, то ему бы не пришлось бежать сломя голову.