Потрошитель (СИ)

Сасори открыл карие очи. Комната превратилась в одно размытое пятно, ненужную декорацию, на фоне которой стоял телеэкран, из колонок которого доносилось противное и жестокое «убей его». На мельтешивших картинках появилась фигура в беленой маске, запятнанной алым, седые патлы спадали сосульками, колышась при каждом движении. Потрошитель на телеэкране, подобно звезде рекламы, держал в руке большой нож для рубки мяса, другой когтистой рукой нежными движениями проводил по острому краю.

– Только у нас! Лучшие ножи для нарезки Потрошителя! Спешите приобрести сейчас, чтобы заколоть подлеца, и в подарок вы получите полиэтиленовые пакеты, чтобы спрятать труп! – восторженно верещал голос из колонок. – Позвоните сейчас и приобретите нож для нарезки Потрошителя со скидкой в 20 процентов!

«Убей его», – вновь произнес теперь тоненький искаженный голос из колонок, а Потрошитель все рекламировал нож, теперь демонстрируя его в действии, распарывая брюхо рыжеволосого парня, что висел на самодельной виселице.

«Убей его».

– Убей меня, – произнес голос напротив.

Сасори подскочил, как только перед ним всплыла фигура Потрошителя воочию, он словно бешеный пес кинулся на маньяка, вцепившись в его глотку, чувствуя, как пульсирует вена под кожей.

«Убей, убей, убей».

– Сасори, прекрати!

Сасори в ужасе открыл глаза, и перед ним предстала задыхающаяся Нарико, которая в ужасе смотрела на подставленный к горлу нож.

Сасори отшатнулся назад, отпустив шею девушки. Он стрелял глазами, не понимая, как очутился на кухне, когда успел схватить нож. Он просто смотрел на лезвие, слышал, как тяжело кашляет Нарико, упав на колени рядом с ним. Он взглянул на неё беглым взглядом, заметив, как по бледной щеке стекает тонкая струйка крови.

«Я чуть не убил её».

Нож с лязгом рухнул на пол. Нарико, наконец откашлявшись и восстановив дыхание, подняла взгляд, наблюдая, как Акасуна пятится назад. Его стеклянные глаза, расширенные в ужасе, смотрели сквозь неё.

– Я чуть не убил тебя, я мог перерезать тебе глотку, – чужим холодным голосом изрек он, врезавшись в стену.

Дыхание сбилось, и грудь тяжело вздымалась. Из груди готов был вырваться крик, парень согнулся пополам, схватившись за голову.

– Сасори.

– Молчи!

Нарико вздрогнула от его крика и тут же послушно притихла, прижав руку к груди.

Парень стоял неподвижно, лишь тяжело дыша.

– Тебе лучше уйти.

Повисло предательское гнетущее молчание. Сасори ожидал услышать все, что угодно, например, звук захлопывающейся двери, но только не это:

– Я никуда не уйду.

Выпрямившись, он кинул на неё несколько надменно-безумный взгляд, граничащий между отчаянием и безумием.

– Ты что, не поняла? Я только что в припадке чуть не перерезал тебе глотку.

Из груди парня вырвалось скорее отчаянное, чем злостное, рычание, и, громко хлопнув дверью, он покинул кухню, так и оставив перепуганную Нарико сидеть на полу. Он влетел в свою комнату и сел на кровать, обречено ссутулившись, смотря на испачканный разноцветными красками пол.

Тишину оборвал мелодичный тоненький голос, напевающий мелодию за дверью. Глаза невольно стрельнули в сторону выхода. Это было странное чувство, непонимание что ли. Почему она не уходит? И ведет себя так, будто нападение с ножом для неё - обычное рутинное дело. Акасуна спрятал лицо в ладони. Щелчок, и дверь открылась, шумные шаги приближались к кровати. Сейчас он ожидал от неё истерику, возможно, пощечину. Но кроме возни ничего не было слышно. Глухой удар чего-то об пол, и на коленях Акасуны появилась легкая тяжесть. Он медленно отвел ладони в сторону, усталым обреченным взглядом взглянул в голубые очи, что невинно смотрели на него снизу вверх. На щеке Нарико красовался пластырь, а на губах играла искренняя понимающая улыбка.

– Я не могу уйти. Кто, если не я, спасет твою душу, – монотонным, но серьезным голосом почти прошептала блондинка.

– О чем ты говоришь, Нарико? Как ты можешь поня…

– Когда я была маленькой, моих родителей жестоко убили на моих глазах.

Стоило услышать эту фразу, как Сасори застыл, так и не выговорив предложение. Он просто смотрел дрожащим взглядом в её спокойные и покорные небесные очи. Все слова застряли в глотке.

– Я долго боялась людей, шарахаясь от всех прохожих. Но, как видишь, смогла это пережить.

– Как? – вырвалось тихой хрипотцой.

- Со мной были люди, которые понимали и принимали меня такой, какая я есть.

Нарико по-хозяйски пристроила подбородок на коленях парня, загадочно улыбнувшись.

– Если бы их не было рядом со мной, я бы пропала. Поэтому теперь я хочу спасти твою душу.

Девушка угловатыми несколько еще неуверенными движениями поднялась с колен и присела на постели рядом с парнем, внимательно наблюдая за всеми его эмоциями, мимикой, за кривым изгибом губ, за морщинкой между бровей.

– Но если ты скажешь мне уйти, то я уйду и больше не посмею тебе докучать. Ведь в этом и состоит единственная наша свобода – свобода делать выбор.

Акасуна нахмурился лишь сильнее, сжав пальцы в замок.