Потрошитель (СИ)

Итачи закрыл дело Хидана, в конце концов, этим теперь занимался Минато. Его же целью был Какудзу. Здесь тоже все оказалось куда проще. Какудзу смогли пробить по одному лишь имени, и теперь на экране Учиха мог лицезреть дело Карито Кадзуо, японца пятидесяти трех лет, криминальному опыту которого позавидовал бы даже сам Подражатель. Помимо того, что им поведал Якуши о делах на черном рынке и букмекерстве, выяснилось, что Кадзуо был еще и фальшивомонетчиком в далекой молодости, но все это - детские забавы по сравнению с тем, из-за чего было возбуждено последнее дело Финансиста.

Итачи переписал адрес психиатрической клиники, в которой содержался Финансист, и направился на выход, но его тут же перехватил Намикадзе.

— Ты должен это увидеть.

Итачи молча последовал за коллегой в криминалистическую лабораторию, что встретила резким запахом спирта и химикатов.

Прикрыв рукавом лицо, Учиха остановился возле криминалиста, которой держал полиэтиленовый пакет, что содержал в себе одежду Потрошителя, найденную на концерте Итачи.

— Дело в том, что мы провели анализ ДНК, содержащийся на одежде, и ДНК Хидана, — уклончиво начал эксперт.

— И?

— Они не совпадают.

Итачи резко убрал руку от лица, что побледнело в тон халату криминалиста.

— Как не совпадают?

—Именно так. Это одежда не принадлежит Хидану Дзимпачи.

«Значит, все-таки это правда, что в городе орудуют два Потрошителя. А значит, на Сасори напал не Подражатель, а настоящий Потрошитель».

Задрожав всем телом, Итачи вырвал пакет из рук мужчины и рысью кинулся из лаборатории. Миновав лестницу, он спустился к месту содержания убийцы. Он вцепился в прутья и прокричал:

— Кто Потрошитель? Отвечай немедленно!

Хидан, прикованный цепями к стулу, с интересом приподнял бровь и, поразмяв шею, презрительно зевнул, всем видом показывая, что ему нет дела до чьих-либо вопросов.

Поспешивший Минато попытался отвести Итачи на приличное расстояние, но тот откинул его руку.

— Ты ведь знаешь, кто Потрошитель. Иначе бы вы не затеяли весь этот спектакль. Потрошитель с самого начала был с вами.

Хидан скривился, словно проглотил лимон, и с пренебрежением и ненавистью прохрипел грубым басом:

— Если так хочешь поговорить по душам, открой дверь, принеси мне чаю, и мы поболтаем. А еще лучше пригласить массажистку, я себе задницу отсидел на ваших железных прутьях.

— Итачи, это бесполезно, — Намикадзе вновь попытался отвести Итачи, но брюнет подошел к решетке и показал пакет с одеждой Потрошителя.

— Кому принадлежат эти вещи?

Хидан перевел взгляд на смоляной балахон, платиновый парик и алебастровую маску в засохших пятнах крови. Он нервно повел плечом и оскалился, хищно сощурившись.

— А, узнаю вещички, их носила одна шлюха по вызову, мы играли с ней в мистера и миссис Потрошитель.

Минато обречено закатил глаза, давая понять Итачи, что он его предупреждал.

— Дзимпачи Хидан, тебе так хочется просидеть за решеткой лишние годы за чужие убийства? – нервно усмехнулся Учиха.

Лицо Хидана резко побагровело, он сорвался со стула, разорвав металлические путы, что приковывали его к нему, и кинулся к решетке.

— А кто сказал, что я собираюсь здесь сидеть? Мне ничего не стоит выбраться из вашей жалкой клетки и переломать тебе позвоночник.

Итачи отступил назад, подхватив пакет с бутафорией. Минато уже успел привести подмогу, чтобы усмирить жутко смеющегося убийцу.

Итачи кинулся на выход.

***

Шаги по лощеной плитке, в которой отражались две неспешно ступающие фигуры, отдавались эхом по стенам психиатрической клиники. Главврач, расслабив ворот рубашки, прочистил горло и, с опаской взглянув на полицейский жетон, кивнул в знак того, что он поведает все, что ему известно.

— Да, я помню, у нас действительно содержался Карито Кадзуо. Известный рецидивист, в последнем деле, насколько мне было известно, его засадил за решетку ваш отец, Учиха Фугаку. Но вы ведь знаете, как у нас это все делается: преступники гуляют на свободе, а невиновные за них отсиживают. У Кадзуо были слишком могущественные связи благодаря черному рынку, поэтому его все время выпускали. Но семнадцать лет назад он перешел все границы, из-за чего загремел сюда на пятнадцать лет. Когда его выпустили из тюрьмы, он заявился к своей сестре, которая жила в этом городе, изнасиловал её и попытался выпотрошить, но та сбежала через окно, едва выжив. Кадзуо, в конце концов, объявили психически невменяемым, кастрировали и заточили сюда, в корпус для психически больных рецидивистов. Пятнадцать лет он коротал свой срок, никто к нему больше не наведывался до поры до времени.

Врач замолчал, остановившись у пластикового зарешетчетого окна. Итачи, все это время внимательно слушающий жуткую сакральную историю, расслабил узел галстука из-за ощущения невидимого удушья. Нервно проведя пальцем по подбородку, врач продолжил: