Потрошитель (СИ)

На девочку смотрел дрожащий мужчина, что был когда-то отчимом Нарико, ежедневно третировавшим их семью. Точно. Он всегда грозился убить их. Выгнать. Это он убил Лейси и её дочь. Отрубленная рука жены в его руках лишь свидетельствовала об этом.

—Н-нарико, — как безумный повторил мужчина, упав на колени рядом с девочкой.

Но не Нарико тут же поднялась и направилась в другой конец комнаты, где сиротливо лежал кухонный нож.

— Э-это… Лейси? Нарико, что…

Мужчина обернулся, и в глазах его отразилась сталь, вонзённая над ним и пронзившая грудную клетку. Нарико бросилась на мужчину, повалив его на пол, и, не переставая, втыкала нож, схватив двумя руками, нечленораздельно рыча и крича.

— Кто жертва? Я жертва? Теперь твоя очередь! Наказать! Наказать! Свершить правосудие! Жертва умерла, я — герой! Я – Мастер! П-ха-ха-ха!!!

Нарико провела ножом от груди к животу, вспоминая, как разделывала курицу сотню раз, и, вытащив орудие убийства, откинула его, схватив мужчину за грудки.

— Ты умер? Ты что, умер?

— Нарико!

Нарико. Точно, она все еще Нарико. С глазами полные надежды Нарико обернулась и наткнулась на протянутую руку в перчатке.

Пустые бездонные цвета ночного неба глаза смотрели с неподдельным восхищением.

— Нарико, что здесь произошло?

Он рухнул на колени рядом с ней, обняв за плечи.

— Папа… нет, отчим убил маму. И меня… А я наказала его. Я теперь злодей?

— Нет, Нарико, ты свершила правосудие!

Мастер потряс её за плечи и со всей серьезностью и страстью взглянул в глаза.

— Ты поступила правильно! Я прощаю тебя, ведь убийство во имя правосудия и идеи – благо!

— Благо?

Мастер поднялся, возвысившись над девочкой, и, вытащив из плаща маску, надел её.

— Помнишь? Лишь вторая маска может показать истинную сущность первой! Идем со мной, малышка Нарико! Я спасу твою душу!

Нарико в забытье подала руку, такую же теплую и родную, что тогда протянул ей Мастер в первую их встречу. Прихватив свободной рукой кухонный нож, она прижала его груди и упала в объятия мужчины, громко разрыдавшись. Мастер подхватил её на руки, устремившись прочь из кровавой цитадели.

Очнулась Нарико в машине, закутанная в форменную полицейскую куртку. С рации, что лежала на месте водителя, доносились хладнокровные голоса полицейских. Что все это значило? Мастер обманул её и отдал полиции? Но ведь она убила отчима, а значит, её будут судить по законам этого мира, а не их. Девочка запаниковала. Она не может умереть. Умерла малышка Нарико, а она только родилась, и не может закончить свою жизнь так быстро.

Мишина стояла возле больницы номер 3, выглянув в окно, девушка заметила Мастера, что переговаривался за углом с эксцентричной внешности мужчиной в белом халате, что нервно курил.

Нарико приоткрыла дверь и, сильнее закутавшись в куртку, спрятав нож во внутреннем кармане, юркнула наружу, пробираясь ближе, слыша отрывками их разговор.

— Клуб уже наш, завтра можем запускать первую партию наркотика.

— Смотрите, с этим не спалитесь. Вводить нужно внутривенно, тогда смерть наступит мгновенно. На органы свою знакомую Кабуто сразу везите. Мне не нужны лишние проблемы.

Замерев, Нарико резко развернулась и кинулась бежать прочь. Она услышала, как Мастер кричал ей вслед и, кажется, даже пытался догнать. Но девушка оказалась быстрее, сама не понимая, откуда в ней взялась рысь. Она лишь бежала от самой себя, подвергнувшись желанию жить.

Комментарий к Глава 20. «Рождение Потрошителя»

Следующую главу придется подождать чуть дольше, ибо она будет довольно-таки большой.

========== Глава 21. «Мир глазами Потрошителя» ==========

Игольчатый холод покрывал бледное продрогшее тело, что куталось в полицейскую куртку. Живя на улице, теряешь счет времени. Здесь нет никак часов – только неустанный голод.

Выживание. Улицы, на которых царили свои законы, а слабым предполагалось кануть в Лету. В первое время Нарико сотрясали рвотные спазмы от еды с помойки, но голод взял свое – девочка со временем радовалось оброненному или нечаянно найденному куску хлеба.

Она снова стала жертвой? Но как так? Ведь жертву убили в квартире семьи Инаеси, а Нарико – герой, спасший девочку. Она поглощает, она забирает.

Но другие обитатели этого театра-абсурда не были согласны с её точкой зрения. И на освещенной улице яркой луной возле мусорных ящиков к ней сзади подбрёл пьяный мужчина в потрепанной куртке.

— Эй, девочка, хочешь, дяденька согреет тебя?

Плесневелый кусок сыра выпал из дрожащих рук, и девочка сморщилась от дыхания, которым её обдали. Но стоило мужчине положить руку на её ягодицу, как его живот пронзила кинжальная боль.

— Жертва умерла, — неживым кукольным голосом проговорила Нарико.

Мужчина завопил поросячьим визгом и ринулся в сторону, схватившись за кровоточащую рану. А Нарико надвигалась на него с ножом, скандируя:

— Жертва умерла, жертва умерла.

— Я хочу.

Девочка упала на колени рядом, протянув руку к трясущемуся мужчине.

— Согрей меня, отдай свою куртку.

Последний ножевой удар пришелся по грудной клетке. И хладный труп без куртки остался лежать на покрывавшемся снегом асфальте.