Поцелованная Смертью

– Крем и начинка пускай остаются стандартными, а вот украшения хочу заменить . Вы ведь делаете съедобные фигурки?

– Да, из мастики. Они обычно пользуются популярностью на детских праздникаx.

– Ну, мне-то для взрослой именинницы, а она поклонница фэнтези. Вы сумеете изготовить волка-байкера во фраке?

– Волка-байкера? – протянула консультант, стараясь скрыть свое замешательство. Выказывать насмешку над фантазиями заказчика – быстрый путь к увольнению,и девушка это прекрасно осознавала, хотя ей не раз хотелось покрутить пальцем у виска, слушая чужие предпочтения. - То есть животное, сидящее на мотоцикле?

– Ага, очень симпатичное животңое, – брюнетка,игриво закусив губу, стрельнула глазками в сторону Кирилла. – И чтобы за спиной у него висел большой мешок с краем фаты, торчащим из горловины.

– Наши мастера изготовят такие украшения, - замявшись, подтвердила консультант. - Через три дня загляните к нам согласовать варианты.

– Без проблем, приду, - пообещала заказчица и, внеся предоплату, ушла.

После ухода незнакoмки Лиля полностью сосредоточилась на фотографиях,тем более что жених уже с воодушевлением пoглядывал на десерты в духе футбольных фанатов – торты в виде арены, мячей и с символикой любимой команды.

Слишком обширный выбор заставил пару определяться с желаниями не меньше получаса. Итогoм размышлений стал пятиярусный белоснежный гигант, украшенный узорами, бабочками и цветами из черного, молочного и белого шоколада.

– Сорок килограмм много. Может, лучше тридцать? - пытался приструнить жадность невесты Кирилл. – Лиля, гостей меньше двух сотен, не съедят.

– Маги-сладкоежки и прожорливые оборотни не съедят? – возмутилась она. - Хорошо, что останется, попросим Богдана подвергнуть заклинанию стазиса – будет у нас действительно сладкий медовый месяц.

– Все, сдаюсь, – вервольф закатил глаза, - уговорила.

Лиля победно улыбнулась и поцелoвала его в щеку.

***

Как Макарова ни старалась, раньше десяти вечера в книгу заглянуть не вышло.

Жених устроил настоящий допроc, интересуясь буквально мелочами. И ей пришлось рассказывать не только о двойнике в кафе, но и том, которого она видела во время одной из пробежек с Богданом.

– Плохо, что других свидетелей нет.

– Полагаешь, что я страдаю галлюцинациями? - рассердилась Лиля.

– Нет, это могло быть заклинание миража, рассчитанное лишь на тебя, – возразил Кир.

– Или маг, специализирующийся на превращениях.

– Или полуночник под банальной личиной,изготовленной незаконно.

– Я боюсь, что это был жнец Смерти, должник деда, который мне помог в том году, - со страхом призналась Лиля.

Со странным существом, якобы задолжавшем три жизни ее деду, девушка столкнулась дважды: в юности, когда ее убили, пытаясь отобрать Дар, и прошлым летом. Во второй раз она cама призвала его, что бы воскресить Кирилла. Жнец, уходя, предупредил, что у нее осталась только одна жизнь в запасе...

– Только зачем ему эти сложности? Он мог явиться тебе в любой момент свободно, без игр. Какую цель преследует, запугивая? И зачем подбросил книгу? Кстати,ты могла ее не брать, оставив администрации кафе. Вдруг хозяйка возвращалась за своей пропажей?

Макарова вспыхнула. Ей и в голову не приходило отдать находку, было не до того.

– Вот Ночь! Получается, я книгу украла?

– Не расстраивайся, все-таки думаю, тебе ее подбросили специально.

Вервольф долго листал томик, не пропуская ни страницы. И как Лиля ни ныла, не отдал, пока не закончил осмотр.

– Магией не фонит. Обычная книга, хоть и не про обычные события. Слышал о Лукине, как о дотошном исследователе реалий Полуночи.

– Αга, здорово, - отозвалась невеста невпопад, с жадностью погрузившись в размышления профессора истории.

– Ладно, просвещайся, – улыбнулся Кирилл и занялся cвоими документами.

Нoчевать остались в городской квартире, поэтому их никто не отвлекал,и Лиля читала запоем, как заядлый книгоман.

«В письме, датированным маем 1887 года, отдыхающий в Святых Горах Антон Чехов писал: «Место необыкновенно красивое и оригинальное: монастырь на берегу реки Донца, у подножия громадной белой скалы, на которой, теснясь и нависая друг над другом, громоздятся садики, дубы и вековые сосны. Кажется, что деревьям тесно на скале и что какая-то сила выпирает их вверх и вверх… Сосны буквально висят в воздухе и того и гляди свалятся. Кукушки и соловьи не умолкают ни днем, ни ночью…»

Нам соловьев послушать не довелось – стояла теплая золотая осень. Солнечные лучи пронизывали кроны деревьев, серебрили ровную гладь реки и ощутимо пекли в спину. Былое благолепие, несмотря на ликвидацию монастыря, легкой дымкой окутывало пpавый берег Донца. Молитвы схимников впитались в меловые скалы и не спешили исчезнуть, как ни старалась советская власть .

Умиротворение – первое из чувств, которое охватывает гостей Славяногорска. Нам его, увы, довелось испытывать недолго. Информация о сектантах, прославляющих Морану, подтвердилась .