Поцелованный богом

– Жаль, что придется задержаться до завтра. Я договорился о подводе до станицы, она должна скоро подойти, ждать меня не будут. А отсюда иным путем не выберешься, разве что по реке, но на чем?

– Куда вы намерены ехать? – осведомился Василий Евсеевич, внушавший Бершаку уважение, граничащее с подобострастием.

– Мне предписано вернуться в Краснодар.

– Не беда. Закончу и довезу вас.

Выслушав рассказ из первых уст, Василий Евсеевич пожелал лично пройтись до Кубани тем путем, которым шли Бершак с Яуровым.

– Здесь мы расстались, – Бершак остановился на пригорке. – Назар двинул напрямки, а я вниз.

Василий Евсеевич достал часы на цепочке, открыл крышку и пошел по натоптанной тропинке.

– А мне что делать? – крикнул Бершак.

– Подождите здесь, – Василий Евсеевич не обернулся.

Размеренным шагом за пятнадцать минут он дошел до хутора, повернул назад. Была ночь, фонарей здесь нет, если висела луна, то Назар шел быстрее. Если луны не было, значит примерно за то же время он добрался до хутора или... вернулся.

– В котором часу вы с Яуровым вышли из хаты? – полюбопытствовал Василий Евсеевич.

Кстати, время в протоколе не указывалось. Да и кого оно интересовало? Станичных милиционеров, которые в своем большинстве ничему не учились? Васька тоже не имел особых знаний, да что там – дураком слыл в юности, но хотя бы занимался самообразованием, много читал. Любя свою работу, допытывался у бывалых людей, каковы особенности следствия. Поэтому он решил установить точное время, чтоб не сомневаться в невиновности Яурова.

– Точно не могу сказать... – растерялся Бершак.

– А все ж вспомните. Вы засиделись допоздна, как написано в деле. Что значит – допоздна? Это было в двенадцать ночи, в час, в два? И вас ведь что-то заставило разойтись?

– Заставило? – переспросил Бершак, нахмурив лоб. – Ну, спор был бессмысленный. Костюшко с Мясищевым постоянно спорили до хрипоты, честно сказать, мне это надоело, я и решил пойти на Кубань. А Назар...

– В котором часу?

– Без двадцати... двенадцать. Да-да. Когда мы с Назаром выходили, Костюшко на часы посмотрел и сказал: «И то верно, пора. Без двадцати уж». А в половине первого все было уже кончено. Значит...

– Покажите место, где перепрыгивал ограждение убийца, – перебил его Василий Евсеевич.

У плетня он попросил показать, через какое окно стрелял убийца, в каком месте увидел его Бершак, где он получил пулю. Тот без охоты, но рассказывал и показывал, однако после осмотра места, смущенно поинтересовался:

– Простите, а что вас не устраивает?