Поцеловать небеса. Книга 1

Паренек оказался грубым и горячим. Этот не отпустит, пока не получит удовольствия. А сам он никуда и не торопился.

После трех часов изысканий, мой клиент слегка утомился, что вполне могло означать мою полную свободу и независимость. Ан, нет!

– Спи со мной. Утром отпущу!

– Андрей, мне надо домой. Я сама доберусь. А ты поспи спокойно!

– Я сказал – ляг!

Я покорно легла рядом, но спать не собиралась.

Ну, как это могло прийти мне в голову???

Когда Андрей утробно захрапел, я тихонько пробралась в коридор. Дверь оказалась намертво закрыта, а ключ, видимо, хранился под его подушкой.

Тогда я вышла на кухню, тихонечко приоткрыла балконную дверь. Балкон оказался незастекленным, и рядом, на расстоянии вытянутой руки – такой же соседский балкон. На мое счастье, там горел свет.

Ни минуты не раздумывая, я стала перелезать туда, к живым людям, чтобы выйти в подъезд через их квартиру. Я видела такой трюк, кажется, в кино. Этаж седьмой, все вокруг в снегу, а я лезу себе и думаю, как бы мне так постучать в окно, чтобы не сильно напугать их…

Я не знаю, как я смогла, но я попала на их балкон за считанные минуты и робко, вежливо постучалась на седьмой этаж. Свет в квартире моментально погас. Я могу себе представить, что испытывали люди, разглядывая мой одинокий силуэт, стоящий у них на балконе зимней, поздней ночью.

Дверь мне так и не открыли, хотя я постучала дважды.

И то неприятное обстоятельство, что сейчас мне придется перелезать обратно, расстроило меня окончательно.

Но и этот трюк, с сумкой в зубах, я проделала мастерски, а самое главное – вовремя!

Когда я ступила на свой балкон, то сразу увидела на кухне разъяренного Андрея, который искал меня и уже нашел, судя по его движению ко мне навстречу. «Сейчас сбросит вниз», – подумала я, и буквально влетела на кухню, в его жаркие объятия.

Меня встретили пистолетным дулом, приставленным к виску. Он сразу так сильно ударил меня по голове, что с меня посыпались дочкины заколки для волос. Дочка… Милая моя! Я любой ценой хочу попасть к тебе прямо сейчас!!!!

– Я пристрелю тебя, сука! Ты где была?

– Я просто вышла подышать. Отпусти меня, Андрей. У меня ведь ребенок болеет.

– Мы договаривались на ночь. Ты о чем думала? Ты мне все нервы вымотала! Сделай, чтобы я кончил и иди куда хочешь!

– Да как же ты кончишь, если… ты уже кончил…???

Но я сделала все так, как он хотел. Трудно, недолго и противно…

Меня сразу выпустили вон. Я еле успела одеться и схватить сумку. Я бежала вниз без лифта, жутко боясь, что он сейчас передумает, догонит меня, затем пристрелит непременно. И только когда я села в такси, в четыре часа утра, я осознала, что могла умереть трижды за этот вечер.

Глава 28

Та ночь урезонила мои порывы, и у меня появилось правило: не связываться с выпившими, с душевно больными или с теми, кого больше двух, стало правилом без исключений.

Я перебралась работать ближе к центру. На ту улицу, на которой проживала моя мама. Но это было простым совпадением. Мне просто нравилась архитектура и освещение на проспекте. Я не могла тогда знать, что «точка» с девочками находилась здесь же, на перекрестке, немного за углом. И если бы их сутенер немного вытянул шею, то смог бы увидеть мои смелые экзерсисы…

В один из тихих вечеров, когда я и не собиралась ни пить, ни работать, к нам приехали гости.

На пороге стояли мама и дядя Саша.

– Ну, как поживаешь? – едко спросила мать.

– Тебе чего надо? – заорала я. – Ты меня выгнала на улицу, зимой, с ребенком! Чужие люди подобрали нас… Мама, уйди от греха подальше! Ведь убью!!! Видеть тебя не могу!

– Убей! У меня теперь защита есть! Я с мужчиной живу! А ты как была дурой, так ею и осталась! На что живешь-то? – добавила она с особой издевкой в голосе.

– На свои! Мне от тебя ничего не надо! Пошла вон!

Все это время, пока велась перепалка, я подметала красный пушистый ковер стареньким веником. Вот он то и полетел в ее голову после завершения нашего диалога.

Эта война надоела мне…

Я никогда не думала, что можно так ненавидеть собственную мать. Для кого она все время хотела быть хорошей? Чего она добивалась?

Я внимательно посмотрела на свою дочь. Было заметно, что она считает меня неправой.

– Маша, ты думаешь, что я сделала неправильно?

– Ну, она же старенькая, не понимает многого. Мам, мне ее жалко.

– А меня тебе не жалко???

– Ты молодая, красивая, сильная. Чего тебя жалеть? И мы же вдвоем, а она – одна.

– Дай Бог, чтобы мы навсегда остались вдвоем, а не поодиночке…

Тот наступающий Новый год был значим. Это был двухтысячный год. Предрекались большие перемены… Помнится, еще в школе я часто думала: наступит этот год, а мне будет уже тридцать! Я буду красивой, успешной, счастливой, и… такой старой…

Тридцать лет казались непоправимо великой цифрой!