Поцелуев мост

— Ну и не хоти, — огрызнулась бабушка. — Так до старости и просидишь одна. Мужики не собаки, на кости не бросаются, а в тебе и приличного супового набора костей нету, — добавила, стрельнув в мою сторону гневным, осуждающим взглядом.

Я же посмотрела на Федоса, он в свою очередь молча наворачивал борщ, аж за ушами трещало. Молчание, как известно, знак согласия. Сразу вспомнилась Нелька — жена Федоса, которая не жена — в той точно парочка суповых наборов уместилось, с таким-то ростом. Маринка — его одноклассница, которая была влюблена в Федоса с седьмого по девятый класс, пока его в колледж из школы не выставили. У той уже к восьмому классу «женские прелести» были больше, чем у меня в двадцать шесть лет. И заодно море разливанное других женщин в жизни Федоса, которых я не знала, в глаза не видела, но что они были — не сомневалась. И что они фактурней меня — тоже.

— Как отец? — участливо спросила бабушка Федоса, пока я старалась не испепелить его взглядом за молчаливое согласие или не разреветься от обиды, как дошкалёнок.

— Нормально. Работает, — ответил Федос.

— Там же?

— Там же.

Отец Федоса, сколько я его знала, работал на судостроительной верфи сварщиком, чем вызывал неизменное уважение моей бабушки. «Человек при деле, профессии, на одном месте всю жизнь», — любила она привести его мне в пример, как бы говоря, что есть на свете нормальные люди, не то, что я, естественно.

А я что? Сварщик из меня получился бы еще хуже, чем художник, так что, несмотря на понимание всей глубины собственной никчемности и неприспособленности к жизни, я порадовалась за судостроительную верфь.

— Как только у такого порядочного человека, такой обормот вырос, — наигранно горько вздохнула бабушка. — Вот в кого ты такой бестолковый уродился. В мать?

— Не знай, — пожал плечами Федос.

— Чего бы тебе не пойти по следам отца, Федь, — бабушка даже села рядом, упёрла пухлую щёку в руку, громко, с надрывом выдохнула. — Пропадёшь ведь. Сгинешь за паршивый червончик. Поймают тебя на границе с этими машинами, что делать-то будешь? В тюрьму пойдёшь? Об отце подумал, за что ему на старости лет такое?

— Я, тёть Лен, машины давно не гоняю, — спокойно ответил Федос. — И когда гонял — это было законным делом. У меня теперь официальные салоны по продаже новых автомобилей. «Гранд» называются, может, слышали?

— Салоны… продажи… Нету среди вашего брата порядочных людей. Одни кровопийцы, да жулики. Пересажают вас скоро, так и знай!

— Не за что меня сажать, — флегматично ответил Федос. — Борщ — бомба, — ловко перевёл он беседу. — Лучшее, что я ел за последние лет десять.

— То-то же, — довольно ответила бабушка и забралась в морозильник за варениками. — Тебе с картошкой, творогом или вишней? — обратилась она к Федосу.

В мою сторону даже не посмотрела, оно и понятно, вареники я не любила сильнее борща. Аппетит имела отвратительный. Одно расстройство кормить меня, никаких нервов не хватит.

— Ну что, поехали? — заявил Федос после сытного обеда, глядя на меня. — Тётя Лен, отпустите со мной Илву?

— Что я ей, хозяйка что ли, — взмахнула руками бабушка. — Взрослая уже, сама решает, как ей жить. Толку-то от тех решений, — не удержалась она от укола.

За время короткого диалога Федоса с бабушкой, я решила, что никуда с ним не пойду. И не поеду. Вообще никуда. И никогда. Совсем. Накатила неясная апатия. Настроение, скачущее, как сошедшая с ума диаграмма, ухнуло вниз, ниже пола и растеклось сопливой лужей.

Но от очередного намека на мою бестолковость захотелось встать и уйти. Всё равно куда, без разницы с кем. Федос — отличная компания! У него шикарная машина, крепкие мышцы, живописная дорожка волос, убегающая вниз живота и потрясающий по всем параметрам половой орган.

На улице каждой девушки должен перевернуться камаз с пряниками. На моей перевернулся Федос с… членом.

Глава 5

Я внимательно огляделась по сторонам. Сверкающие поверхности везде, от пола до потолка. Глянцевая стойка администратора, такие же столы менеджеров по продажам. Главное же — натёртые до зеркального блеска бока новеньких автомобилей.

Мы приехали в один из салонов по продаже машин «Гранд», который принадлежал Федосу. Меня не спрашивали, просто привезли, впрочем, я не возражала. Всё, что угодно лучше, чем торчать в четырёх стенах в компании вечно недовольной бабушки.

Вообще-то, бабушку я искренне любила. Просто старалась реже попадаться ей на глазах. В условиях тесной двухкомнатной квартиры, которая нам досталась за две небольшие комнаты в коммунальной квартире, особенно не спрячешься.

Нашу большую коммуналку Федос задумал расселить сразу после того, как вернулся из армии. Поначалу всем это показалось неосуществимой фантазией. Квартира — огромная, проживающих много, прописанных и того больше. Предоставить каждому жильё, желательно отдельное, пусть и на окраинах города или в пригороде — анриал. Откуда у мальчишки из рабочей семьи, который с трудом окончил колледж по специальности «автомеханик», возьмутся деньги?