Поцелуй ангела

– Думаю… немного попозже. Сейчас ведь уже осень.

В этот момент из густых зарослей шиповника, образовывавших живую изгородь вокруг следующего домика, раздался приятный женский голос:

– Извините, что вмешиваюсь! Сейчас вполне можно посадить гиацинты и нарциссы, в горшочки, тогда к Рождеству они расцветут.

От неожиданности Джессика едва не подпрыгнула – а над живой изгородью возникла голова симпатичной пожилой женщины, повязанная клеенчатой косынкой. Женщина улыбнулась и представилась:

– Меня зовут Элен Парселл. А вы, наверное, новая няня ма… близнецов?

Сэм с достоинством ответил за Джессику:

– Добрый день, миссис Пал… Парсер! А мы идем в лавку!

Элен Парселл дружелюбно улыбнулась малышу и перевела взгляд на Джессику.

– Как вам у нас? Конечно, вы только приехали, да еще и из самого Лондона… должно быть, у нас вам будет скучновато.

Джессика покачала головой.

– Не думаю, что мои юные друзья позволят мне скучать. И у вас очень симпатично. Я любовалась цветником вашей соседки…

Лицо Элен Парселл приобрело странное выражение – так мог бы выглядеть человек, слегка переевший меда.

– Милая Мейбл обожает цветы. Посвящает им всю свою жизнь. Конечно, ей намного проще – ведь у нее никогда не было семьи, детей… Если бы не домашние хлопоты, я бы тоже занималась исключительно цветами. Вы в лавку Агаты Джоунс? Не против, если я пройдусь с вами? Надо купить секатор. У этого шиповника на редкость крепкие ветки.

Не дожидаясь согласия Джессики, Элен Парселл проворно выкатилась из калитки и засеменила рядом с ними. Ростом она была пониже Джессики, довольно полненькая, в общем – симпатичная и, как выяснилось, ужасная болтушка. Вероятно, та самая разведка боем, с юмором подумала Джессика и приготовилась к отражению возможных атак.

– …Мы все страшно переживаем за ребят. Шутка ли – четверо! Мэри умница, хорошая хозяйка, но ведь ей всего четырнадцать. Девочка растет, очень нуждается в женских советах… вы простите меня, милая, за вопрос – а сколько вам лет?

Началось, подумала Джессика.

– Мне двадцать два. Скоро будет.

– А-а-а… Ясно. Что ж, вы с Мэри могли бы стать хорошими подружками, это тоже неплохо.

Джессика улыбнулась и пошла в атаку:

– Считаете, что я слишком молода, чтобы дать Мэри дельный совет?

– Нет, что вы… Давно работаете няней?

– Не особенно. До мистера Холторпа помогала одной американской паре… дипломаты из посольства.

– Надо же! Говорят, американские дети совсем другие…

– Я не заметила. Основные характеристики примерно такие же, что и у наших. Вероятно, будь у меня опыт побогаче, я бы как раз заметила разницу, но – увы. Миссис Парселл, вы говорили насчет гиацинтов…

– О, это мой конек! Я обожаю их сладковатый запах… как вы думаете, милая, Сэм не свалится с того заборчика?

– А? О! Спасибо. Сэмми, друг мой, ты не мог бы слезть?

– Чичас… Яблочко тебе сорву… уоууу! Вот!

Довольный Сэм свалился с забора, сжимая в чумазом кулаке мелкое красноватое яблочко. Сюзи заботливо помогла брату подняться, и они вприпрыжку поскакали к Джессике. Элен Парселл привычно улыбнулась – и попробовала зайти с другой стороны:

– А вы давно знаете Ричарда?

– Мистера Холторпа? Нет, всего два дня. Я обратилась в контору по трудоустройству, мне предложили этот вариант, а мистеру Холторпу – мою кандидатуру.

– Понятно… значит, вы совсем ничего о нем не знаете?

– Только то, что мне нужно знать. Он вдовец, и у него четверо детей, двоим из которых нужна няня.

– Н-да… третьему скорее потребуется надзирательница… Сэм, детка, покажи Сюзи лягушку – вон она прыгает…

Сэм и Сюзи немедленно устремились в погоню за лягушкой, а миссис Парселл напряженным голосом быстро и негромко произнесла:

– Я не хочу вас пугать, моя милая, но на вашем месте я бы в этом доме не задерживалась.

Джессика прямо-таки почувствовала, как адреналин рванул по жилам. Интриги?! Сплетни?! Какая прелесть!

– Что вы имеете в виду, миссис Парселл?

Элен Парселл огляделась по сторонам, хотя на улице никого не было – только близнецы упоенно скакали по лужам за ополоумевшей от ужаса лягушкой, – и понизила голос:

– Мне не хотелось бы выглядеть в ваших глазах обычной деревенской сплетницей, как некоторые, но вы так молоды… и совсем не знаете этого человека…

– Разумеется, вы его знаете гораздо лучше, ведь вы прожили с ним рядом двенадцать лет!

– Вот именно! И я могу смело сказать: Ричард Холторп ужасный человек! Во-первых, он хам.

– Ну, мне так не показалось, честно говоря…

– Ха! Два дня знакомы – естественно. Он же не дикарь, чтобы бросаться на вас с порога. Но поверьте мне: как только вы обживетесь в их доме, звериное нутро этого человека полезет наружу.

– Вы меня прямо пугаете, миссис Парселл…

– Вы знаете, что пережила милая Мейбл? Он кричал на нее! Выгнал из дома, словно попрошайку или бродяжку. Чуть не натравил на нее своего ужасного пса! Нет, Мейбл, конечно, может изрядно утомить – кому и знать, как не мне, ее лучшей подруге и соседке, – но чтоб так поступить с женщиной! Пожилой, уважаемой дамой!

– А… почему это произошло? Не мог же он накинуться на нее ни с того ни с сего? Или мог?