Поцелуй архангела

Почему на полу фойе валялась мамина туфля на высокой шпильке? И где вторая? Мама не носила обуви на высоком каблуке… уже очень долгое время. Наверное, они ей надоели, и она их сняла. Да, скорее всего, так и есть. Но если мама снова начала их одевать… может всё теперь будет хорошо, и она даже улыбнётся настоящей улыбкой.

В груди закололо от мучительной надежды. Елена вошла в прохладный коридор роскошного Большого дома, дома, который превратил её отца в незнакомца, и потянулась за одиноко валяющейся туфлей. И тогда она заметила тень. Такую деликатную, так мягко покачивающуюся.

Она знала. Знала. Но не хотела принимать. Её сердце превратилось в тугой узел колючей проволоки. Она посмотрела наверх.

— Мама.　

Она не кричала. Потому что уже знала.

Гравий захрустел под колесами машины. Это привезли Бэт с начальной школы. Елена бросила портфель и побежала. Она знала, но Бэт никогда не должна узнать. Не должна увидеть. Схватив свою маленькую сестренку на руки, она промчалась мимо мужчины, который когда-то был её отцом, и выбежала на яркое солнце безоблачного летнего дня.

Она желала никогда этого не знать.

В ночь бала Елена одевалась со спокойствием и решимостью. Но прошлое душило её, словно толстое чёрное одеяло. Ей хотелось расцарапать шею, отчаянно вдохнуть воздуха, но так она проявит слабость. А здесь любой промах — свежая кровь для акул, кружащих внизу под музыку, которая звучала по всему городу.

Она развернулась и заметила мелькнувшую голубую ткань — творение дизайнера для сегодняшнего вечера. Это было платье воительницы. Одетая в трусики, чёрные ботфорты на шпильке, доходящие до бедер, и с прикреплённым по всему телу оружием, Елена взяла в руки ткань. Она струилась между пальцами, словно вода.

— Ты способна склонить мужчину к смертному греху.

Она резко втянула воздух, когда увидела своего архангела в чёрных классических брюках с обнаженным торсом.　

— Кто бы говорил. — Его красота совершенствовалась со временем, как смертельный клинок, веками оттачиваемый в битвах.

Взяв платье, она начала одеваться. Ткань заскользила по коже ног, приспущенный верх лежал на бёдрах. Рафаэль медленно направился к ней, глазами пожирая обнаженную грудь. Глазами, сверкающими собственничеством. Это единственное предупреждение, которое она получила до того, как на неё обрушился ураган его поцелуев, прикосновений… и ангельской пыли, просачивающейся под кожу. Когда он уже хотел прервать поцелуй — она не позволила.

— Ещё не всё. — Затем впилась в губы Рафаэля, наслаждаясь его вкусом, пока он не заструился по венам, попал в каждую клеточку.

— Ты будешь так же целовать меня сегодня ночью, — заговорил он, когда Елена, наконец, его освободила.

Ещё один вполне сносный для неё приказ.　

— Согласна.

Рафаэль провел руками по её груди и поднял два кусочка ткани. Перекрестив на груди, он завязывал их сзади на шее.　

— Полагаю, теперь мне не нужен макияж. — Елена облизала губы и ощутила, как сжимаются бёдра. Ангельская пыль, словно россыпь алмазов, сияла на её коже.

Рафаэль прижал ладонь к её оголённому животу, затем проверил, хорошо ли завязан узел и запечатлел поцелуй на оголённой шее. Волосы Елена подняла и туго скрутила их на затылке.

Она хотела закрепить причёску китайскими палочками, но пряди ускользали и не держали украшение. Вместо них она использовала шпильку с диким цветком на конце. Просто. Легко использовать. Трудно сломать.

Эту заколку ей подарила Сара, положила к кольцу, которое Елена попросила заказать лучшую подругу. Янтарь она достала у дилера. Он задолжал ей услугу, а она увидела уникальный камень в его личной коллекции. Балли вернул долг, так как это было делом чести, но Елена знала: он оторвал драгоценность от сердца. Правда, когда Балли увидит, к какому владельцу попал его камешек… От мысли о его круглом лице, лучащемся улыбкой, потеплело на душе.

Рафаэль играл пальцами на её животе, солнечные лучи отблескивали от кольца.

— Как твои раны?

— Беспокоится не о чём. — Бедро немного болело, напоминая о нападении Анушки, но порезы на руках затянулись.

— Ты можешь двигаться?

Она крутанулась и потянулась к ножам, спрятанным в наручных ножных из мягкой, словно бархат, чёрной кожи. Сегодня она их не прятала, а носила открыто, и будь проклят чёртов протокол. Подол платья разделился как вода, приноравливаясь к каждому движению. Елена метнула нож наблюдающему за ней архангелу. Поймав его со смертельной легкостью, он бросил его обратно. Сначала она проверила, насколько трудно будет достать пистолет у левого бедра. Убедившись, что сложностей никаких, Елена спрятала клинок в наручные ножны.

— Без проблем.

Она выпрямилась, платье плавно легло по фигуре, элегантно скрыв все разрезы.

— Каковы шансы, что мне не придётся сегодня использовать оружие?

Ответ Рафаэля пугал своей прямотой:

— Возрождённые Ли Дзюань разгуливают по коридорам.

Глава 38